Цвет ночи

Трогаясь с места, мы двигаемся сквозь белый пар и выходим к Велесу. Они с Кинли покорно ждут нас в лодке. Путешествие обратно в навь наполнено нашим абсолютным молчанием. Время здесь неопределимо. Растянуто. Неисчислимо. И по ощущениям, проходит несколько часов, прежде, чем лодка причаливает к берегу.

В матовых пластах воздуха просвечиваются силуэты цмоков, знакомых мне и не очень. Вместе с ними, в прозрачном платье, с лучистой золотой короной-нимбом на голове стоит Евгения.

Когда мы подходим к ним, Велес поворачивается ко мне и Яну и сообщает, что теперь, когда сделал для нас всё, что мог — вынужден оставить нас и идти туда, где он будет нужнее.

— Время для этого пришло, — объявляет он.

Мне кажется это справедливым. Он, правда, многое для нас сделал, действительно помог, хотя, возможно, вообще не должен был быть на нашей стороне. На стороне драконов. Особенно, учитывая взаимную личную неприязнь, что была у него с отцом Яна. Я знала его совсем недолго, но мне было не радостно от мысли, что прямо сейчас я вынуждена попрощаться с кем-то ещё. Сперва отец, сейчас Велес. Я, можно, сказать, привыкла к нему. Он был первым, с кем я познакомилась в нави. Первым из тех, кто не захотел меня съесть, похитить или убить. Он был добр ко мне. Очень добр. Он нашёл моего папу. Привёл его ко мне, чтобы я могла его обнять, когда не рассчитывала, что вообще когда-либо снова увижусь с ним.

Велес пристально и долго смотрит на Яна.

— Я тебе не отец, — говорит он, — поэтому всё же дам заботливый совет. Будь осторожен, черти тебя не возьми. Спускаться два раза за одни сутки в пекло — не самая удачная идея.

Ян кивает, храня безэмоциональное, каменное выражение лица. Велес делает шаг к нему навстречу и хлопает его по плечу.

— И храни эту девчонку, — стальным тоном добавляет он. — Она не должна пострадать из-за вас, драконов.

Затем подходит ко мне. Нас разделяет друг от друга не больше шага.

— Твоя мать… — произносит он. — Помни, что однажды, в каком-то из миров, ты обязательно встретишься с ней снова. Ты же знаешь… Теперь знаешь.

Странно, но после сегодняшнего путешествия в ирий, после моего вновь разбившегося сердца у меня находятся силы для улыбки. Пусть слабой, но искренней.

— Куда ты уходишь? — спрашиваю я.

— Сейчас я нужен людям. Как в самой яви, так и на рубеже. У меня много работы.

Конечно, нет ничего удивительного в том, что Велес отправлялся в мой мир. Долгие века он благоволил людям, проявлял к ним доброту и даже защищал. Долгие века он направлял туда души, которые должны были родиться и прожить свою особенную, ни на что непохожую жизнь. Вот и сейчас он отправлялся туда, чтобы делать то, что должен был. К тем, кого любил.

Я прощаюсь с ним. От Велеса веет душевным теплом. Кинли беспокойно хлопает крыльями, не находя себе места, словно понимая речь изгнанного бога, словно осознавая, что сейчас он покинет нас. Когда мужчина в длинной коричневой шубе уходит, Кинли скулит, но быстро находит успокоение на руках Гая.

А мы собираемся вернуться в замок, в прибежище цмоков. Вместе с Евгенией, которая последовала с нами из ирия. Она в миг обращается в грифона и летит вслед за драконами, чтобы спасти свою любовь и мой мир.

11. Лестница в пекло

Шаги глухо стучат о каменную брусчатку внутреннего двора замка. Плотнее укутываясь в чёрный мех, я дрожу от холода, клацая зубами, глядя в небо, на тучи, из которых сыплется снег. Неспешно падая, он покрывает шапкой землю и мои волосы.

Кинельган рассекает воздух, резвясь на улице, а я его терпеливо жду. Мы здесь не одни; вдали, у ворот, стоит пара цмоков, в облике людей, подобно часовым. Я вижу костомах на крышах окружающих меня зданий, и сама хожу под присмотром одной из них, следующей за мной по пятам. В глубине мыслей всё же задаю себе вопрос: она присматривает за мной по поручению Константина или пасёт, как добычу? До сих пор не до конца доверяю им. Константина поблизости не было, как и Яна, и я решала не идти на поводу у собственного любопытства и не задавать себе мысленно вопросов о том, повела бы себя эта костомаха иначе, если бы пара цмоков не наблюдала за нами.

Когда Кинли надоедает играть, мы возвращаемся в дом. Мой преследователь, моя стража в чёрном изорванном плаще, тащится за мной. Чтобы не оказаться с ней наедине в коридоре, я ускоряю шаг, и ощущая себя глупо, ведомая иррациональным страхом, почти пробегаю до следующих дверей. Они распахиваются, я лицом к лицу сталкиваюсь с женщиной-цмоком, врезаюсь в неё и отшатываюсь. Она кладёт ладони мне на плечи, фиксируя меня на месте, не давая мне упасть и мягко улыбается. Однако, как только Кинли взлетает и усаживается ко мне на плечо, улыбка исчезает и дракониха опускает руки. Выражение её лица граничит между холодностью и отвращением. Они определённо через силу терпят присутствие моего домашнего дракона здесь.