Цвет ночи

Вой разносился по замку, просачивался с улицы, гремел в моём сознании и памяти. Я скользила в пространстве, упрямо просачиваясь сквозь сгустившийся воздух нави, пробираясь через дебри своих страхов, цепляясь за жажду жить. Под моими ногами сменялись ступеньки, паркет и ковры, мелькали всполохи драконьего огня, летели осколки стекла и камней, откалывающихся от стен и рушившегося потолка, сновали силуэты костомах, драконов в человеческих обличиях, возможно, волколаков, огромных цмоков и волков. Чужие руки хватали меня и отпускали, костлявые пальцы тянули меня за одежду и вдруг растворялись в небытие, превращаясь в голубой пепел, который витал по дворцу и смешивался с воздухом, с гарью, которые я вдыхала. Мои окровавленные пальцы, порезанные осколками, сжимали бесполезный кинжал, я не знала, отчего влажная кожа моего лица — от слёз, собственной крови или нервного пота. Замок, реальность вокруг меня рушились. В некоторых залах был пробит потолок — здесь паркет и мрамор устилались свежим снегом и не расщеплёнными телами. Я очутилась на самом верхнем этаже, под самой крышей, когда услышала своё имя — тонкий женский голос. Не сразу узнала его. Вольга. Кажется, полудракон звала меня. Я ещё не обернулась, уцепившись взглядом за ножи, ровно расставленные на полу теми, кто сумел пробраться в нашу обитель. Направленные лезвиями вверх, как если бы были воткнуты в землю, но здесь, в стенах дворца, удерживались в вертикальном положении магией. Чарами человека, точнее волколака, бога или полубога, находящегося в нескольких метрах от меня. Он вот-вот собирался перекидываться через них, чтобы обернуться. А перед ним застыл силуэт, спиной ко мне, похожий на смесь обликов страшной смерти и дьявола, с рогами и проступающим сквозь разлагающиеся ткани лысым черепом. Он выглядел ужасающе, но более не столь пугающим для меня, особенно сейчас. Лёгким мановением руки, волколак, используя чары, вздымает клинки ввысь, отрывая от пола, и направляет их в сторону чёрного духа — Константина. Я всего секунду смотрю назад, на Вольгу, которая стоит у обрыва разрушенной стены и держит по обе стороны, за руки своих детей, Юрия и Юлию, намеревается прыгать вниз, прямо сейчас, и по-прежнему зовёт меня, видимо, имя намерение, унести меня с собой. Но я не успеваю даже ответить ей отказом. Мысли проносятся в моей голове слишком быстро, доли миллисекунд, которые я не успеваю проанализировать, но из которых складывается моя реакция, мои побуждающие инстинкты, мои определённо странные дальнейшие действия. Всё, что мне вспоминается в этот момент, это как силуэты моих родных поочерёдно исчезали во тьме, быстро падая на землю, под частым ливневым дождём на моей ферме. На моих глазах разливалась их алая кровь, когда белое свечение клыков отражалось от налитой луны, вышедшей из-за туч. Два волка с красными глазами убивали мою семью.

Волколак не успевает запустить ножи в Константина. Он слышит мой голос, и видит, как я срываюсь с места, выставляя впереди себя кинжал. Зачем-то кричу, абсолютно не управляя своими поступками, требуя от него отстать. Будто такому существу, как Константин вообще была нужна чья-либо помощь. Будто он для меня друг, которого я собираюсь защитить. Будто это будет моим оправданием в том, что мои родители умерли, мама потерялась в мирах, а я осталась жить. Будто это шанс что-то исправить. Или акт мести, ритуал возмездия, мой безнадёжный способ повернуть вспять время и вернуть свою семью обратно. Волколак знает, что я человек, чувствует мою энергию, и замирает, ни то из-за замешательства, ни то из-за любопытства, желая потешиться над происходящим. Посмеяться над моими чувствами, обесценить мою боль. Не знаю, понимал ли он, знал ли, что именно моих родителей убили его собратья, что именно я та самая девушка, в чей дом они вторглись, но для меня это было не важным. Я ринулась вперёд, чтобы атаковать бессмертное древнее создание, существо с безмерной силой бога.