Цвет пурпурный

Порт здесь красивый, но большие корабли не могут подойти близко к причалу из-за мелководья. Так что в мореходный сезон для лодочников здесь много дела. Все лодочники, каких я видела, были больше и сильнее Джозефа, но цвет у всех одинаковый, темно-шоколадный. Не черный, как у сенегальцев. И, Сили, у них у всех прекраснейшие, белейшие, крепчайшие зубы! Пока мы плыли на корабле, я мучилась от зубной боли, и мне поневоле приходили в голову мысли о зубах. Помнишь, какие у меня плохие задние зубы? И в Англии меня поразило, какие нехорошие у англичан зубы, черные, гнилые и корявые. Интересно, не вода ли этому причиной? У африканцев же зубы напоминают лошадиные. Такие же ровные, крепкие и хорошо сформированные.

Весь порт помещается в домишке величиной со скобяную лавку у нас в городке. Внутри торговые ряды с тканями, маслом, сетками от комаров, походными постелями, фонарями, гамаками, топорами, мотыгами, мачете и другими инструментами. Всем заправляет белый, но некоторые ряды сданы африканцам, которые торгуют овощами и фруктами. Джозеф показал нам, что нам надо купить с собой. Большой железный котел, кипятить воду и белье. Цинковый таз и сетку от комаров. Гвозди, молоток, пилу и топор. Лампы и масло к ним.

В порту негде было переночевать, поэтому Джозеф нанял носильщиков из парней, которые бездельничали, болтаясь у торговых рядов, и мы пошли прямиком в Олинка, в четырех днях пути через дикие заросли. То есть джунгли по-твоему. Сили, ты знаешь, что такое джунгли? Ну так вот, это лес, где очень много деревьев. Все деревья такие огромные, словно их поставили друг на друга. И повсюду мхи, вьющиеся растения, всякие мелкие зверьки. Лягушки. Есть змеи, как сказал Джозеф, но, слава Богу, мы ни одной не видели, только горбатых ящериц величиной с твою руку, которых местные жители ловят и едят.

Они очень любят мясо, все, кто живут в нашей деревне. Если просишь их что-нибудь сделать, а они не делают, надо пообещать им мясо, либо небольшой кусок из собственных запасов, либо, если надо их подвигнуть на важное дело, то барбекю. Да-да, барбекю. Они так похожи на наших людей!

Вот мы и на месте. У меня ноги онемели от сидения на носилках всю дорогу, еле размяла их, когда мы добрались до деревни. Все жители тут же столпились вокруг нас, выйдя из своих круглых хижин, крытых соломой, как я сначала думала, но потом это оказалось растение с большими листьями, которое растет повсюду. Они его собирают, сушат и кладут на крышу вперехлест, чтобы дождь не попадал. Это считается женская работа. Мужчины забивают столбы для стен и иногда помогают строить стены из глины и речной гальки.

Ты не представляешь, какие у них были удивленные лица. Они окружили нас и сперва только смотрели. Потом несколько женщин подошли и потрогали мое и Кориннино платья. Подол у моего платья был такой грязный после трехдневного путешествия с ночевками и готовкой на костре, что мне стало стыдно. Но потом я рассмотрела их платья. Их будто свиньи по земле валяли, и сидят они плохо. Потом к нам еще подошли женщины и потрогали нам волосы, все еще не говоря ни слова. Потом стали наши ботинки рассматривать. Мы взглянули на Джозефа. Он нам объяснил, что они так себя ведут, потому что раньше к ним только белые миссионеры приезжали. И они, естественно, думали, что все миссионеры белые, и наоборот. Некоторые мужчины ходили в порт и видели белых купцов, поэтому они знали, что белые умеют не только миссионерами быть. А женщины нигде не были, и единственный белый, с каким они когда-либо имели дело, был миссионер. Они его похоронили год назад.

Самуил спросил, видели ли они белую женщину-миссионершу, которая живет в двадцати милях от их деревни, и они сказали, что нет. Мужчины, бывает, отходят миль на десять от деревни во время охоты, но женщины стараются держаться поближе к своим домам и полям.

Одна женщина задала вопрос. Мы посмотрели на Джозефа. Он сказал, что она спрашивает, чьи это дети, мои, Коринны или нас обеих. Джозеф сказал, что они Кориннины. Женщина посмотрела на нас и еще что-то сказала. Мы опять посмотрели на Джозефа. Он сказал, что она сказала, будто они оба на меня похожи. Мы вежливо посмеялись.

Потом другая женщина сказала что-то. Она спрашивала, не вторая ли я жена Самуила.

Джозеф ответил, что нет, я такая же миссионерша, как Коринна с Самуилом. Потом кто-то сказал, что они никогда не подозревали, что у миссионеров могут быть дети. А другой сказал, что никогда не думал, будто миссионеры бывают черные.

Потом кто-то сказал, что видел сон как раз прошлой ночью, и что во сне он видел, как приехали новые миссионеры, две женщины и мужчина, и все черные.