Цвет сакуры – красный

Почувствовав, откуда дует ветер, руководители дзайбацу быстро сообразили, чем может обернуться неприятие такой стратегии нового руководства страны. И приняли собственные меры безопасности: в каждом клане появились свои коммунисты. Это не были первые лица или их наследники, но… В клане Мицуи членом ЯКП(б) оказался младший брат главы дзайбацу, а в клане Сумитомо – второй сын главы. В остальных кланах наблюдалась та же картина: младшие сыновья, младшие братья, кузены – все они внезапно прониклись идеями Маркса и Ленина, принялись всерьёз спонсировать Сен Катаяму и вести активную партийную работу.

Однако власть ещё не перешла в руки Нобухито и его наставников и товарищей. Министр внутренних дел и министр военно-морского флота не оставляли своих постов и не собирались отдавать власть. Полиция исправно ловила руководителей Японской компартии, а так как суды в большинстве провинций отпускали коммунистов с миром, полиция не церемонилась при задержании или разгонах митингов и демонстраций. Количество жертв этих акций быстро возрастало. В связи с этим Партия приняла решение оказывать активное сопротивление действиям полиции, и число жертв среди полицейских очень быстро сравнялось с числом пострадавших коммунистов.

Несколько раз дело доходило до настоящих баррикадных боев. Целую неделю в Иокагаме полыхали рабочие кварталы, где полиция и морская пехота штурмовали дом за домом и улицу за улицей, где оборонялись рабочие дружины и несколько армейских подразделений. Лишь огонь корабельной артиллерии принёс победу контрреволюционерам, но результатом этой акции стали самоубийства двух адмиралов и одного из заместителей министра внутренних дел.

Под Новый год в Осаке разом вспыхнули десятки полицейских участков. Рабочие отряды, вооружённые полученными из Советского Союза винтовками, атаковали полицейские силы, и целый месяц порядок в городе поддерживала рабочая милиция. Только по решению Тайного Совета, в котором коммунисты имели целых два места, городская партийная организация сдала свои позиции и допустила полицию обратно в город. Попытка натравить на рабочих якудза кончилась большой кровью, сотнями погибших рабочих, уничтожением одного из кланов якудза и гибелью двоих руководителей ЯКП(б) и главы одного из дзайбацу.

Эта «идиллия» продолжалась вплоть до лета 1926-го, когда страдавший менингитом император Тайсё приказал всем долго жить и покинул сей бренный мир. Тут Волков запнулся: откуда-то из глубин памяти вдруг выплыло, что сей император умер зимой. Но Всеволод Николаевич так и не смог понять: было ли это отличием реальностей или же курьёзом его собственного сознания.

Так или иначе, после коронации Нобухито, Товарищ Его Божественное Величество, взялся за дело куда решительнее. С восходом солнца седьмого ноября, в день Великой Октябрьской Социалистической революции, по улицам Токио, Иокогамы, Нагасаки, Осаки и большинства главных городов провинций двинулись отряды солдат, студентов и рабочие дружины, возглавляемые молодыми гвардейскими и армейскими офицерами. Почти одновременно бойцы, вооружённые армейскими «Арисаками», русскими трёхлинейками, а то и просто – обрубленными наискось бамбуковыми шестами, пошли в атаку на полицейские участки, казармы и дома тех министров и чиновников, кто сопротивлялся коммунистам.

Премьер-министр был зарублен во время завтрака, вице-премьер – застрелен на глазах у семьи. Министр внутренних дел вместе со своей охраной отчаянно отстреливался из окон своего особняка до тех пор, пока разъярённые потерями нападающие не подтащили два полевых орудия. Пылали морские казармы в Нагасаки, содрогались от взрывов ручных гранат и динамитных шашек полицейские участки, а на линкорах «Муцу» и «Нагато» внезапно взмыли и затрепетали боевые стеньговые флаги и поднялись сигналы: «Исполняем волю Его Божественного Величества». Одновременно с этим тяжёлые орудийные башни нацелились на стоящие рядом корабли.

Один из них, линкор «Харуна», вдруг начал выбирать якоря. Но только лишь их дотянули до панера – то есть якорные цепи встали вертикально к воде, на борту началась какая-то непонятная возня, за борт рухнуло несколько тел. А затем на мачте поднялся красный флаг.

Весь конец двадцать шестого и большую часть двадцать седьмого годов в Японии творилось то, что без всякой натяжки можно назвать гражданской войной. То в одном, то в другом месте бунтовали воинские части или военные корабли. Мятежники заявили, что Нобухито сошёл с ума, и требовали возвести на престол его младшего брата Такихито, принца Микаса.