Цвет счастья

Ноян и Ярон сразу увидели Антуана, когда шли от лодки к дому с сетями, полными устриц. Они узнали молодого хирурга, который спас Ни Лу несколькими неделями ранее во время тяжелого приступа в легких, и теперь одного взгляда на лица братьев, светящиеся от счастья, было достаточно, чтобы понять, что иначе и быть не могло. Еще тогда, в больнице, молодой врач им сразу понравился. Им пришлись по душе его деликатность и такт в обращении с больными, как с близкими, как и то, что он был одним из тех, кто видит больше, чем кажется на первый взгляд. И поскольку они очень любили свою сестру, лучшего для нее они и желать не могли.

Чего Ярон и Ноян еще не знали, так это того, что Антуан пришел не только по этой причине, и что его приход изменит все.

Пранав, утомленный многочасовым пребыванием в море под палящим солнцем, наслаждался своей ежевечерней традицией: чистил корпус лодки от водорослей, глядя вдаль за пределы моря. Когда чуть позже он вошел в дом, сыновья уже сидели на веранде с Ни Лу и гостем и рассказывали о великолепном дневном улове.

Только когда Сарасвати, которая весь день пыталась продать на рынке жемчуг, вышла к ним, поприветствовала гостя и села к семье, Ни Лу достала красную лакированную шкатулку, открыла ее. Вынула свидетельства о рождении и молча протянула документы матери.

Сарасвати хватило одного взгляда на них, чтобы побледнеть. Она выглядела почти прозрачной, когда передавала бумаги мужу. Между тем стало совсем тихо. Все молчали. Слышалось лишь глубокое дыхание Сарасвати и шум моря вдалеке.

Ноян и Ярон, прищурившись, наблюдали, как два несшитых листа переходят из рук в руки, меняя атмосферу.

Бросив взгляд на пожелтевшие бумаги, Пранав уронил их себе на колени. На мгновение он вцепился руками в подлокотники стула, словно боясь с него упасть. Затем поднял голову и попал под перекрестный огонь взглядов.

Редкие волосы Пранава напоминали волокна кокоса, а щетина – иголки ежа. Его улыбка обнажала широко расставленные зубы. Это был жилистый мужчина жизнерадостного и веселого нрава. Повседневные заботы тонули в море уверенности, которую он в себе нес. В его глазах был особый блеск, особый свет, который можно найти только в людях, находящихся в согласии с собой и довольных жизнью. Он гордился сыновьями, Яроном и Нояном, и любил дочь, Ни Лу, хотя, как и Сарасвати, в какой-то момент тоже заподозрил, что она не их родной ребенок. Кожа цвета слоновой кости, волосы цвета корицы, и то и другое – слишком светлое, чтобы она могла быть дочерью двух смуглых черноволосых людей.

До этого дня они оба не могли найти объяснения тому, как и почему на следующее утро после родов на руки Сарасвати положили Ни Лу. И, поскольку подозрение впервые пробудилось в них тогда, когда девочке было уже два года и она всем полюбилась, они отмахнулись от него и запретили себе размышлять над этим дальше. Что еще им было делать? Такова жизнь. Ничто не могло изменить их положение. Они были на Западе, встречались с торговцами жемчугом, когда Ни Лу – точнее, Флорентина, выросшая с Жюлем и Луизой – неожиданно родилась на четыре недели раньше срока. Так с чего они должны были начать поиски два года спустя? И для чего?

Молчаливое согласие Пранава и Сарасвати не говорить о своих предположениях объединило их так же, как и благодарность за дары Вселенной. Как они могли изменить то, чего уже не изменить?

Души, которые должны найти друг друга в жизни, находят друг друга. Часто задолго до того, как встречаются их тела. Даже на больших расстояниях. В этом они были уверены.

Пранав смотрел на свои грубые, мозолистые от работы руки, в трещины которых грязь проникла уже настолько глубоко, что ее невозможно было смыть. В любую погоду он носил одни и те же брюки оливкового цвета, болтающиеся на ногах. Его кудрявые волосы цвета сажи, которые уже начали редеть, торчали вокруг головы во все стороны. Голос, который всегда звучал немного сухо, едва пробивался сквозь губы.

Внезапно в тишине он сказал:

– Вы все – наши дети. Нам с мамой повезло. В нашей семье вырос еще один ребенок. Два чудесных сына. Две чудные дочери. И, если мое сердце не ошибается, у нас появится еще один сын в придачу. – Он подмигнул Антуану. – Что еще человек может получить от жизни и оставить после себя, если не такое чудо? Да, детей. Жизнь во всех отношениях похожа на море. Нам никогда не открывается ее истинная глубина, сколько бы раз мы ни забрасывали невод. Даже когда нам кажется, что мы знаем все, что она в себе таит, мы до самого конца удивляемся сокровищам, о которых раньше и не подозревали.

Сарасвати сжала его руку. Ни Лу и Антуан тоже держались за руки и улыбались друг другу. Только Ноян и Ярон не понимали, что происходит. Наконец Пранав протянул им свидетельства и сказал:

– Думаю, наш гость, который, похоже, пришел не только ради красавицы Ни Лу, объяснит все лучше.

Пока взгляд Ярона и Нояна был прикован к документам, и они, хмурясь и поднимая брови, впитывали каждое слово, Антуан рассказывал историю.