Цвет тени (СИ)

— Сейчас будет сильно жечь, — почему-то неприятные новости всегда сообщались самыми красивыми голосами.

— Серьезно? — прошипел сквозь стиснутые зубы Рейнольдс, делая глубокий вздох.

В следующую секунду боль обожгла затылок и раскалённым железом потекла по хребту. День явно не задался — сначала утомительный Совет с его неутешительным вердиктом, а затем прорвавшие ткань реальности Тени Хаоса, которых удалось утихомирить не сразу.

— Почему никто не выдумал безболезненную лечебную магию? — Вопрос был риторическим. Рей прекрасно знал ответ. Целительным даром обладали лишь волшебники, а поскольку светлая магия колдунам была чужда, процесс лечения всегда сопровождался пренеприятнейшими ощущениями. — Знаешь, нечестно получается. Мы — колдуны, стоим на страже баланса, и в благодарность за это волшебникам дарована способность, которая нам нужнее. Где логика? — Теперь острая боль пронизывала левое плечо, словно его клеймили. Пытаясь отвлечься, парень философствовал.

— Рейнольдс, адресуй свои претензии к Первому Конклаву, распределившему силу и обязанности, — рассмеявшись, посоветовала целительница. С этим её пациентом каждый раз начиналась одна и та же песня. Приходил в крови с ног до головы и всякий раз жаловался на законы Мира Теней. — Посиди, пожалуйста, десять минут спокойно, я схожу принесу тебе настойку для быстрейшего заживления. Завтра проснешься как новенький.

Рей кивнул и, натянув футболку, присел на кровать. Лазарет был практически пуст, если не считать фиолетововолосой феи с помятыми крыльями, которая с любопытством наблюдала за ним. Точнее, взгляд её миндалевидных глаз был прикован к украшению висящему на шее парня — серебряная гексаграмма в чёрном кругу. Знак Призрачной Армии. Было весьма смело не прятать этот знак под одежку. У этих суровых ребят врагов было полно и при самом ярком свете солнца.

— С музой спутали и пытались похитить? — полюбопытствовал Рейнольдс, ведь в эту тихую войну оказались втянуты многие создания их мира. Интересно, с оборотней уже поснимали намордники и пустили по следу загадочного преступника?

— Ты, видно, никогда раньше не встречал муз. — Её голос был подобен пению ранней птицы — звонким и пахнущим утром. — Верно, Призрак?

Губы феи слегка дрогнули — боевых колдунов боялись все, они внушали ужас даже мирным созданиям, не нарушающим общих законов. Рей едва заметно усмехнулся. Страх наполнил комнату, словно аромат скошенной травы. Он давно привык жить, ощущая эту эмоцию почти у всех окружающих его созданий.

— Так исторически сложилось, — скрестил он руки и тут же поморщился.

Свеженаложенные заклинания побаливали, словно не до конца зажившая рана. Фея понимающе кивнула. Пускай никто никогда не знал текстов древних пророчеств, все, однако, помнили, что у них обычно трагический конец. Музы не приближались к колдунам, феи держались на расстоянии в двенадцать часов от вампиров, а волшебникам нельзя было сочетаться узами брака с людьми. Тысячелетняя история, создавшая дюжину запретов — когда более строгих, когда — менее.

— Когда увидишь — поймешь, что их невозможно ни с кем спутать, так как в мире не существует большего совершенства. Природа щедро одарила их своими лучшими цветами при создании, — она мечтательно моргнула длинными зелёными ресницами. Рей не разделял её несколько наивного восторга. Пускай ему, как и каждому призраку, досталась всего одна муза, отчего-то уже сейчас юноша ощущал, что он с ней намучается. — А мне просто дверью крыло прибило. Глупо вышло.

Когда фея заговорила о музах, густой запах страха, пропитавший воздух в одно мгновение, стал растворяться. Это было весьма ново. Юноша ощутил, как внутри зашевелилось нечто похожее на любопытство. Если музы могли рассеивать кошмары, то они были оружием против колдунов-призраков. Наверное, поэтому им запрещено общаться, а отнюдь не из-за никому неизвестного пророчества. Их свет разгонит необходимую для темной магии тьму. Очень нехорошо.

— В самом деле, — согласился Рейнольдс, поворачиваясь к окну.

Там, за стеклом, бурлила жизнь. Любопытно, что ощущают люди, проснувшись в мире из которого по капле уходит вдохновение? Ведь музы рождены не только опекать великих во время создания шедевров, но и для того, чтобы дарить самым обыкновенным людям мимолетное чувство восторга, необъяснимого счастья и легкости. А теперь таких прикосновений стало ровно на десять процентов меньше, что уже ощутимо.

— Я вижу, как краски покидают этот мир, — неожиданно призналась фея. Она соскочила со своей кровати и подошла к окну. Прижавшись к нему лбом, нехотя добавила: — Он сереет, Призрак, словно идет дождь из пепла. Феи не способны заменить муз, Конклав Теневого Мира себя обманывает. Мы дарим радость, но не вдохновляем.