Цвет тишины

Тахти надел толстовку. Она была велика ему размера на три. Но это все равно что нырнуть в кокон из пледов. Это тепло.

– Спасибо.

– Тебе ни в коем случае нельзя переохлаждаться.

– Я уже понял.

Простуды, ангины, отиты. До переезда Тахти вообще не знал, что это такое. Но стоило Тахти приехать на север, как он тут же показал свои клыки. Тут же напал. Здесь Тахти чаще болел, чем был здоров. Но это было только начало приключений, которые он найдет себе на пятую точку в городе под названием Лумиукко.

///

Дом был закручен спиралью. Лестница ввинчивалась вверх, деля пространство на дробные вертикальные секции. На полу первого этажа кто-то выложил плиткой пруд с рыбами кои. Белый северный свет слабо проникал через узкие витражные стекла. Когда стоишь в центре холла, кажется, что стоишь на дне океана. Это было первое ощущение, когда он вошел. Это первое, что он вспоминал потом, когда он вспоминал об этом доме: пруд с рыбками кои и лестница.

Пахло старым деревом и плесневым, закисшим временем. Рассохшиеся ступени были накрыты сверху истертой ковровой дорожкой – помесь нуара, готики и декаданса. Где-то в доме скрипели двери, стонал ветер, шуршали занавески. Дом словно затягивал в себя воздух. Дом словно дышал, словно был живой.

В кладовой было тесно. Полки и шкафы громоздились до самого потолка, заставленные коробками, свертками и пакетами. На него завели отдельную карточку. Спросили его полное имя, дату рождения, возраст вплоть до месяца, рост, вес и группу крови. Какое отношение группа крови имеет к его размеру одежды, осталось неясно.

Завсклад долго шуршала и гремела в подсобке, пока он мялся у двери. Лампочка накаливания в бледном плафоне над головой гудела монотонно, как сонная осенняя муха. На полу лежал линолеум, истертый до однородного белесого цвета, в рваных шрамах от постоянных перемещений грузовой тележки. На стуле висела вязаная крючком шерстяная шаль, на гвозде на стенке стеллажа – замызганная телогрейка.

– Подушка есть? – крикнула завсклад из подсобки.

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что к нему обращаются.

– Что? – хрипло, почти беззвучно переспросил он.

– Я говорю, подушка есть у тебя? – завсклад показалась в дверном проеме с пакетом в руках.

– Подушка? – он смотрел на пакет. Какая подушка? – Я…не понимаю. С собой? Нет.

– Не слышу ничего. Говори громче! Есть подушка? Нет?

А он не мог говорить громче. Он вообще толком не мог говорить, три дня назад он сорвал голос. Он покачал головой.

– Нет.

– Так, понятно, – завсклад достала из пакета сверток серого цвета, кинула его на стол. – Я, конечно, поищу, но не обещаю!

На этажах пол был застелен паркетом. Дерево в трещинах и изломах, рисунок елочкой, самый простой. Коридор уходил вглубь и загибался внутрь. На стенах в рамочках висели пейзажи, собранные из склеенных пазлов. В общей зале перед парой потрепанных гобеленовых диванов гудет телевизор. Стулья с тканевыми сидушками стояли, придвинутые к столу, у окна. Пахло цианоакриллатом и освежителем воздуха. На диване сидели ребята и играли в карты. Телевизор бубнил фоном вхолостую.

Ему показали его кровать в общей спальне и оставили одного. Еще одна общая спальня, еще один интернат. Так парень по имени Сати Сьёгрен оказался в доме, похожем на ракушку. Он думал, все будет как всегда. Но в этот раз ошибся. И ошибся очень сильно.

***

Сати ждал его на автобусной остановке. Так они договорились. Город состоял из одинаковых серых домов и одинаковых серых улиц, а у Тахти обнаружился новый талант – теряться. Хоть с картой, хоть без карты. Он мог ходить одной и той же дорогой несколько раз, и каждый раз выходить куда-нибудь – не туда. Поэтому Сати стал встречать его на автобусной остановке. Чтобы не искать потом по всему городу.

Они зашли в облезлый серый супермаркет на пересечении серой улицы и серой улицы. Тахти попытался найти название улицы или номер дома, но не нашел. У этого города тоже был свой талант: таблички с номерами домов и названиями улиц в нем не задерживались. Кто-то говорил, что местные жители разносят их по домам в качестве сувениров. Слухи эти не подтвердились, но и крыть было нечем: дома стояли без опознавательных знаков. Местные прекрасно ориентировались и так. А вот людям вроде Тахти такой расклад ничуть не помогал.

В супермаркете Сати купил блок сигарет. Те же красные, в мягкой пачке. Тахти просто зашел с ним внутрь – и просто вышел. Денег у него так и не было. Когда они вышли, Сати открыл упаковку и протянул Тахти две пачки.

– Зачем? – спросил Тахти.

– Бери.

– У меня нет денег.

– Вот поэтому и говорю. Бери.

Тахти взял у него сигареты. Хотел поблагодарить, но Сати уже шагал впереди. Как будто так и должно быть. А может, и должно. С Хансом они ведь тоже делили все, от сигарет до футболок. Разве не так поступают друзья?

Тахти посмотрел в спину Сати.

Друзья?

Кажется, он обрел в этом ледяном мире своего первого друга. Как это случилось? Он не заметил. Никогда не замечаешь. Просто в один момент понимаешь, что ты не один.

***