Цвет твоей крови

– Ну как же! У вас ведь есть корабли, плавающие гораздо быстрее парусных, вообще безо всяких парусов. Я своими глазами видела такой на реке – большой, красивый, белый, вроде двухэтажного плавучего дворца, по бокам вертелись большие колеса, на нем было много нарядных людей, играла музыка. Так было красиво: солнце светит, нет облаков, река спокойная… Я никогда не плавала на корабле. Хотела покататься на таком, но не было времени, мы должны были вечером уйти по Тропе. Смотритель сказал, что это не магия, а какие-то мастеровитые штуки… вигень не знает таких слов. Он говорил еще, что есть и другие корабли, без колес, с какой-то другой штукой. И сказал, как быстро они плавают. Меня хорошо учили счету, я быстро пересчитала на наши меры – поразительно! А еще вы умеете долго сохранять еду в таких баночках… И у вас есть другие штуки вроде железных птиц, на которых летают по воздуху. И такую я видела своими глазами. Если еще придется у вас быть, обязательно поплаваю на таком корабле и полетаю на такой птице. Но не о том речь… В толк не возьму: почему вы с такими быстрыми кораблями, железными птицами, с пищей, которая долго не портится в баночках, так и не попытались узнать, где пределы мира? Такие нелюбопытные? Или есть какие-то запреты богов? Мы с Грайтом почти не интересовались вашими верованиями, хватало дел, а все свободное время отдали прогулкам… вернее, это я настояла, Грайт не любит гулять впустую, бесцельно… Я хотела поговорить со смотрителем, но не нашлось времени… Почему так обстоит, Костатен? Если бы у меня был такой корабль или такая птица, я бы обязательно попыталась достигнуть пределов мира – смотритель говорил, что на таких птицах летают и девушки…

Вот чертенок! Ухитрилась, умница, неожиданно загнать меня в угол, ничуть о том не подозревая, просто сопоставив кое-какие факты и усмотрев несоответствие. И что ей ответить? Рассказать, что мы давно изучили наш круглый мир, хотя «белые пятна» еще остались, – значит все же пуститься в длиннейшую лекцию по географии и технике, истории…

– Как тебе сказать… – протянул я, лихорадочно подыскивая что-то короткое и подходящее к случаю. – Никаких запретов нет, просто… Просто сложилось так, что нам не до поисков пределов мира, есть более важные и неотложные дела…

– Ну да, – сказала она понятливо. – Все из-за войны, да? Я знаю: у вас большая война, много стран в нее втянуто, а с недавних пор и твоя…

– Вот именно, – сказал я. – Не до поисков пределов мира…

И ведь не кривил душой – из-за войны сорвалось немало научных экспедиций, далеко не одних географических…

– А из-за чего война? Я уже успела понять, что она большая и страшная, а вот подробностей не знаю. Смотритель мне пытался немножко растолковать, но я ничегошеньки не поняла, хотя и не дурочка, до сих пор книжным учением занимаюсь. Поняла только, что это не просто ссора королей и не схватка из-за веры в разных богов – у нас и тех и других было раньше много. Но у вас что-то другое, ни на что знакомое не похожее…

Я на короткое время погрузился в раздумья. С одной стороны, не хотел себя обременять лишними знаниями об этом мире (горя желанием побыстрее из него убраться и забыть, как дурной сон) – и, соответственно, не стремился много рассказывать о своем. С другой стороны, почему-то показалось очень важным растолковать этой дворяночке-подпольщице, за что мы воюем и против чего. И я попытался подыскать нужные слова с учетом ее полной политической безграмотности:

– Как тебе объяснить… Очень уж разные у нас идеи…

– Что у вас разное? – с искренним недоумением спросила Алатиэль.

Ага. В их языке не было слова «идея», и вигень явно ей преподнес какое-то местное словечко, совершенно девушке непонятное…

– Ну так… – сказал я и, кажется, догадался, что сказать еще. – А слово «учение» ты понимаешь?

– Такое слово есть, – кивнула Алатиэль.

– Уже легче, – облегченно вздохнул я. – Учение, но не связанное с богами или богинями… Это понятно?

– Вот это как раз понятно, – обрадованно сказала Алатиэль. – Я читала в одной книге – даже сейчас бывают всякие учения, и их не преследуют, если они не противоречат интересам ватаков и не связаны с чтением и письмом. Некоторые серьезные, а некоторые просто смешные. Но никогда не было так, чтобы из-за учений воевали…

Не доросли еще, политически безграмотные, с некоторым превосходством подумал я. И нащупал подходящие обороты:

– Понимаешь, в соседней стране есть король… В короли он попал из низших, нет, не мятежом, там все было иначе, в нашем мире такое случается, я уж не буду рассказывать, как и почему, иначе очень уж много времени понадобится… В общем, я бы его назвал лиловый… Лиловый Король.

Я уже знал от Грайта: лиловый здесь – тоже цвет смерти. Не обычной естественной смерти, не кончины на войне или из-за, скажем, падения с лошади, – смерти, причиненной неким конкретным злом, реальным или мифологическим.

Глаза Алатиэль прямо-таки округлились:

– Хочешь сказать, в вашем мире и в самом деле обитает Лиловый Король? Ужас какой…

– А что?