Цвет волшебства

Это было бы трудной задачей, даже если бы творческая шишка Ринсвинда имела нормальные размеры. Но карма подсунула этой частице проблему попасть с расстояния в несколько сотен световых лет в движущуюся цель величиной с небольшую виноградинку. Жизнь маленькой, субатомной частицы в огромной пустой Вселенной может быть очень тяжёлой.

Однако если этой частице удастся выполнить то, что от неё требуется, Ринсвинда посетит серьёзная философская мысль. Если нет, то ближайшему к нему кирпичу откроется одна очень важная вещь, к восприятию которой он будет совершенно не подготовлен.

Дворец серифа, известный в легендах под именем Рокси, занимал большую часть центра Аль Хали — ту, на которую ещё не посягнула Глушь. Многие вещи, имеющие отношение к Креозоту, были прославлены в мифологии, и изобилующий арками, куполами и колоннами дворец, по слухам, имел больше комнат, чем мог сосчитать человек. Ринсвинд понятия не имел, в какой комнате с каким порядковым номером он сейчас находится.

— Значит, она волшебная? — осведомился визирь Абрим и ткнул Ринсвинда под ребра. — Ты же волшебник. Выкладывай, что она умеет.

— А откуда ты знаешь, что я волшебник? — в отчаянии спросил Ринсвинд.

— Это написано у тебя на шляпе, — ответил визирь.

— А-а.

— И ты был с ней на судне. Мои люди тебя видели.

— Сериф держит у себя на службе работорговцев? — резко вмешалась Канина. — Человек, ратующий за простоту?

— Работорговцы состоят на службе у меня. Я ведь, в конце концов, визирь, — откликнулся Абрим. — От меня этого ждут. — Он задумчиво посмотрел на девушку и кивнул стражникам. — Наш нынешний сериф отличается довольно литературными вкусами. Коих у меня нет. Отведите её в сераль, хотя, — он закатил глаза и раздражённо вздохнул, — единственное, что ожидает её там, — это скука и, возможно, сорванное горло.

Он повернулся к Ринсвинду.

— Ни слова, — предупредил он. — И не вздумай размахивать руками. Даже не пытайся неожиданно поразить меня своими магическими штучками. Меня защищают странные и могущественные амулеты.

— Погоди-ка минутку… — начал Ринсвинд.

— Прекрасно, — перебила Канина. — Всегда хотела посмотреть на гарем изнутри.

Рот Ринсвинда продолжал открываться и закрываться, но оттуда не исходило ни звука. Наконец ему удалось выдавить из себя:

— Правда?

Она посмотрела на него и повела бровью. Возможно, это был какой-то знак. Ринсвинд чувствовал, что должен был бы понять намёк, но тут в глубине его существа зашевелились какие-то необычные страсти. Нельзя сказать, что они придали ему храбрости, но разозлили точно. В ускоренном виде диалог, прокручивающийся перед его глазами, выглядел примерно так:

«Уф».

«Кто это?»

«Твоя совесть. Я чувствую себя ужасно. Смотри, её уводят в гарем».

«Лучше её, чем меня», — без особой убежденности подумал Ринсвинд.

«Сделай же что-нибудь!»

«Здесь слишком много стражников! Они убьют меня!»

«И что? Ну, убьют они тебя, это же не конец света».

«Для меня это будет конец света», — мрачно фыркнул Ринсвинд.

«Зато представь, как спокойно ты будешь чувствовать себя в следующей жизни…»

«Слушай, я, заткнись, а? Я уже надоел мне до чёртиков».

Абрим подошел к Ринсвинду и с любопытством посмотрел на него.

— С кем это ты разговариваешь? — осведомился он.

— Предупреждаю, — процедил Ринсвинд сквозь стиснутые зубы, — у меня есть магический ящик на ножках, который абсолютно беспощаден к тем, кто на меня нападает. Одно моё слово, и…

— Я потрясен, — отозвался Абрим. — Он что, ещё и невидимый?

Ринсвинд рискнул бросить взгляд себе за спину.

— Он точно был со мной, когда я сюда вошел, — пробормотал он, и его плечи обмякли.

Было бы ошибкой утверждать, что Сундука нигде не было видно. Где-то его было видно, просто это место не находилось в пределах видимости Ринсвинда.

Абрим, подкручивая усы, медленно обошел вокруг стола, на котором лежала шляпа.

— Итак, я ещё раз обращаюсь к тебе с вопросом, — проговорил он. — Этот предмет обладает силой, я это чувствую, и ты должен сказать мне, что он умеет.

— А почему бы тебе самому не спросить об этом у шляпы? — осведомился Ринсвинд.

— Она отказывается разговаривать со мной.

— Тогда почему ты хочешь это знать?

Абрим расхохотался. Это был не очень приятный звук. Его смех звучал так, словно кто-то объяснил ему, как надо смеяться — объяснил медленно и несколько раз, но сам объясняющий никогда не слышал, чтобы кто-нибудь это делал.

— Ты волшебник, — заявил визирь. — Волшебство имеет дело с силой. Я сам интересовался магией. У меня, знаешь ли, талант. — Абрим чопорно выпрямился. — О да. Но меня не приняли в ваш Университет. Сказали, что я умственно нестабилен, представляешь?

— Нет, — искренне ответил Ринсвинд. Он всегда считал, что у большинства волшебников Университета огромные проблемы с головой. Визирь показался ему совершенно нормальным сырьём, из которого обычно и получаются волшебники.