Цвет волшебства

— Мы не должны бояться, — сказал он, словно отдавая приказ. — Подземельные Измерения какие-то! Если они побеспокоят нас, им конец! Истинный волшебник ничего не убоится! Ничего!

Он снова рывком поднялся на ноги и подошел к подобию Диска. Макет был точным до мельчайших деталей. В нескольких дюймах от пола по межзвездным глубинам медленно плыл призрак Великого А'Туина.

Койн пренебрежительно махнул сквозь него рукой.

— Наш мир — это мир магии, — объявил он. — И кто сможет противостоять нам здесь?

Хакардли показалось, что от него ждут какого-то ответа.

— Никто, — откликнулся он. — Кроме богов, разумеется.

Наступила мёртвая тишина.

— Кроме богов? — спокойно уточнил Койн.

— Ну да. Но мы не вызываем богов на состязание. Они делают свою работу, мы делаем свою. Зачем…

— Кто правит Диском? Волшебники или боги?

Хакардли на миг задумался.

— Волшебники. Разумеется. Но, так сказать, под руководством богов.

Когда вы нечаянно проваливаетесь одной ногой в болото, это довольно неприятно. Но гораздо неприятнее, когда вы опускаете вторую ногу и видите, что и она исчезла с тихим хлюпающим звуком.

— Понимаешь ли, волшебники… — торопливо продолжил Хакардли.

— Значит, мы менее могущественны, чем боги? — осведомился Койн.

Кто-то в задних рядах зашаркал ногами.

— Ну-у. И да, и нет, — выдавил Хакардли, ушедший в трясину уже по колени.

Правда состоит в том, что волшебники с некоторой нервозностью относятся к богам. Существа, обитающие на Кори Челести, никогда не высказывали ясного мнения по поводу церемониальной магии, в которой, надо сказать, присутствует некоторая божественность. А волшебники старались вообще не поднимать этот вопрос. Вся беда с богами состоит в том, что, если им что-то не нравится, они не ограничиваются простыми намеками, поэтому здравый смысл подсказывал волшебникам, что лучше не ставить богов перед выбором.

— Похоже, здесь существует некоторая неясность? — спросил Койн.

— Если мне будет позволено дать совет… — начал Хакардли. Койн взмахнул рукой. Стены исчезли. Волшебники стояли на вершине чудовской башни, и глаза всех до единого были устремлены в сторону далёкого пика Кори Челести, обиталища богов.

— Когда ты победил всех, тебе остается сразиться только с богами, — объявил Койн. — Кто-нибудь из вас видел этих богов?

Ответом был хор нерешительных отрицаний.

— Я покажу их вам.

* * *

— Ты вполне способен опрокинуть ещё стаканчик, старина, — заметил Война.

Чума покачнулся и без особого убеждения пробормотал:

«По-моему, нам пора уже двигаться».

— Да ладно тебе.

«Хорошо, тогда полстаканчика. Не больше. А потом в путь».

Война хлопнул его по спине и свирепо уставился в глаза Голода.

— И нам лучше заказать ещё пятнадцать мешков арахиса, — добавил он.

— У-ук, — заключил библиотекарь.

— О-о, — отозвался Ринсвинд. — Значит, проблема вся в посохе.

— У-ук.

— А кто-нибудь пытался отобрать у него этот посох?

— У-ук.

— И что случилось с этим человеком?

— Э-эк.

Ринсвинд застонал.

Некоторое время назад библиотекарь задул свечу, потому что присутствие огня беспокоило книги, но теперь, когда глаза Ринсвинда привыкли к темноте, волшебник осознал, что здесь вовсе не темно. Исходящее от книг мягкое октариновое сияние заполняло башню… не светом, нет, но и темнотой это тоже нельзя было назвать. Время от времени сверху, из мрака, доносился шелест разминаемых страниц.

— Так что наша магия победить его не может, да?

Продолжая тихонько крутиться на ягодицах, библиотекарь безутешно у-укнул в знак согласия.

— Значит, это практически бессмысленно. Ты, должно быть, заметил, что я не совсем одарен магическими талантами? То есть любая дуэль будет проходить по сценарию: «Привет, я Ринсвинд», и сразу после этого — ба-бах!

— У-ук.

— Таким образом, ты хочешь сказать, что я теперь сам по себе?

— У-ук.

— Ну спасибо.

Ринсвинд оглядел книги, выстроившиеся в слабом сиянии вдоль стен древней башни, вздохнул и быстро направился к двери, но, подойдя к ней, замедлил шаг.

— Я, в общем, пойду, — сказал он.

— У-ук.

— Чтобы предстать перед лицом Создатель знает, каких жутких опасностей, — продолжил Ринсвинд. — Чтобы положить жизнь на алтарь служения человечеству…

— Э-эк.

— Ну хорошо, всем двуногим…

— Гав.

— И четвероногим. — Он бросил взгляд на банку с патрицием и, признав своё поражение, добавил: — А ещё ящерицам. Теперь я могу идти?

Вокруг Ринсвинда, устало бредущего к чудовской башне, завывал взявшийся неизвестно откуда ураган. Высокие белые двери башни были закрыты так плотно, что их очертания едва различались на молочно-белой поверхности камня.

Некоторое время Ринсвинд барабанил в них, но ничего особенного не случилось. Такое впечатление, двери бесследно поглощали все звуки.

— Замечательно, — пробормотал он себе под нос и вспомнил про ковер.

Ковер лежал там, где его оставили, и это было ещё одним знаком, указывающим на то, что Анк переменился. В раздольные для воров дни до прихода чудесника, если вы что-то где-то оставляли, то оно там не залеживалось. Во всяком случае, если это «что-то» не было совсем уж непотребным.