Цвет волшебства

— А может, я познакомлю вас с одним известным высказыванием? — в отчаянии вопросил он. Его ноги оторвались от земли. — Уверяю, это очень интересно…

Ринсвинда, растерянно перебирающего ногами в воздухе, доставили к офицеру.

— На колени, мятежник! — приказал офицер.

— Я бы не против, но…

— Я видел, что ты сделал с капитаном Четыре Белые Лисицы!

— С кем? С какими лисицами?

— Отведите… его… к императору. Ринсвинда потащили прочь. Последнее, что он заметил, это как из проема в стене появились новые стражники и решительным шагом направились к Красной Армии. Мечи их ярко сверкали на солнце…

* * *

Железный кругляш, подпрыгнув, грохнулся на пол.

— Осторожнее, ты!

— Я не привык к осторожности! Брюсу-Гуну было плевать…

— Слушай, ты уже всех достал со своим Брюсом!

— И тебя я тоже любил!

— Чиво?

— Эй, есть тут кто-нибудь?

Коэн высунул голову из трубы. Помещение было тёмным и влажным, а ещё в нём было полным-полно всяческих труб и стоков. Деловито журчала вода, питающая многочисленные фонтаны и цистерны Гункунга.

— Никого, — разочарованно прокомментировал Коэн.

— Отлично. Все вылезают из трубы.

Послышались гулкие, порождающие богатое эхо ругательства. После чего раздался противный скрежет. Это в подвал путем сложных маневров втаскивали инвалидное кресло Хэмиша.

Профессор Спасли чиркнул спичкой. Орда рассыпалась в разные стороны и принялась обследовать обстановку.

— Поздравляю, господа, — сказал он. — Похоже, мы действительно попали во дворец.

— Ага, — отозвался Маздам. — Мы одержали славную победу над этой ё… столь любимой мной трубой. И что теперь?

— Ну, можно её изнасиловать, — с надеждой в голосе произнёс Калеб.

— Эй, гля, эта штуковина с колесом вращается…

— Кстати, чем тебе так приглянулась труба?

— Слушайте, а что делает этот рычаг?

— Чиво?

— А что, если разыскать дверь, ломануться я наружу и всех поубивать?

Профессор Спасли закрыл глаза. Во всей ситуации было что-то знакомое, и только сейчас он понял, что именно. Однажды он устроил классу экскурсию в городской арсенал. В сырую погоду правая нога до сих пор ноет.

— Нет, нет, нет, — воскликнул он. — Допустим, мы, как ты выражаешься, ломанемся наружу и что? Какой в этом толк? Малыш Вили, пожалуйста, не надо тянуть за этот рычаг.

— Ну, мне было бы приятно, это во-первых, — отозвался Коэн. — За целый день никого не убил. Стражник не считается, делов-то — стражника убить…

— Не забывай, мы здесь, чтобы красть, а не убивать, — напомнил Профессор Спасли. — А теперь попрошу всех снять с себя эти древние кожаные лохмотья и надеть прекрасную новую одежду.

— Лично я против, — пробурчал Коэн, неохотно натягивая рубаху. — Как теперь люди поймут, кто я такой?

— Во-во, — поддержал Малыш Вилли. — Без кожи и кольчуг все будут думать, что мы всего лишь кучка жалких стариков.

— Вот именно, — кивнул Профессор Спасли. — Это подводная часть нашего Плана.

— Ага, — догадался Коэн. — Это что-то связанное с теми самыми водяными проводами?

— Примерно.

— Какие-то подводные планы… Нет, мне это определенно не нравится, — подал голос Старик Винсент. — Предположим, мы победим? Ну и какую песню сложат менестрели о людях, которые вторглись в город по трубе?

— Гулкую, с эхом, — отозвался Малыш Вилли.

— Ничего подобного, — решительно заявил Коэн. — Хорошенько платишь менестрелю, и он поёт о тебе только то, что ты пожелаешь.

Отсыревший лестничный пролёт вёл к двери. Профессор Спасли тихонько поднялся наверх и приложил ухо к доскам, внимательно прислушиваясь.

— Верно, — согласился Калеб. — Как говорится, кто водопроводчику платит, тот эхо и заказывает.

— Однако, господа, — глаза Профессора Спасли блестели, — кто держит у горла водопроводчика нож, тот пишет саму музыку.

* * *

Наёмный убийца медленно передвигался по покоям лорда Хона.

Он был одним из лучших в небольшой, но очень элитарной гильдии Гункунга, и он определённо не был мятежником. Мятежников он сам не любил. Все мятежники, как правило, бедняки, а стало быть, заказчики из них никакие.

Способ его передвижения отличали необычность и осторожность. Облачённая в чёрное фигура ни разу не ступила на половицы; все знали, что в палатах лорда Хона паркет специальным образом настроен. Поэтому убийца активно использовал мебель и декоративные ширмы, а время от времени — и сам потолок.

Получалось это у него превосходно. Когда в помещение через дальнюю дверь вошёл слуга, убийца на мгновение застыл, чуточку выждал и двинулся дальше, подстроившись под ритм шарких шагов слуги.

Лорд Хон ковал очередной меч. Накаливание, ковка, потом опять накаливание, потом снова ковка — все эти операции способствовали необыкновенной ясности мышления. Мозги вредно перетруждать. Лорд Хон любил иногда поработать руками.

Погрузив меч в жерло печи, он несколько раз качнул мехи.

— Да? — произнёс он.

Распростёртый на полу слуга поднял голову.

— Хорошие вести, о господин. Мы захватили Красную Армию!

— Что ж, это действительно хорошая новость. — Лорд Хон внимательно следил за раскалённым лезвием, постепенно меняющим свой цвет. — И так называемого Великого Волшебника тоже взяли?