Цвет волшебства

Знание тяготит. А ведь раньше всё было не так. Лучше. Теперь Два Маленьких Вана был абсолютно уверен в этом. Не всегда дела обстояли так, как сейчас. Нынешний же император — это жестокий клоун, находиться рядом с которым примерно так же безопасно, как купаться в реке в самый разгар крокодильего брачного сезона. Кроме того, раньше даже речи не могло идти о каких-то там гражданских войнах. Вельможи знали своё место. У людей были не только обязанности, но и права.

Но однажды в правомерности притязаний очередного императорского наследника усомнились. Разгорелась война, и с тех пор всё поменялось.

Скоро император умрёт — чем скорее, тем лучше. В преисподней его, наверное, заждались. Начнется обычная свара, на трон воссядет новый император, и Двум Маленьким Ванам очень повезет, если его просто обезглавят — именно эта участь обычно ждала людей, достигших высокого положения при предыдущем правителе. А что, по современным стандартам, очень даже неплохой конец карьеры. О чём тут говорить, если голову отрубают за случайное нарушение тишины или за то, что встал не на то место?

В этот момент своих размышлений Два Маленьких Вана и услышал голоса, принадлежащие не иначе как призракам.

Голоса доносились из-под самых его ног.

Кроме того, призраки общались на незнакомом языке, так что для Двух Маленьких Ванов их речь звучала как простая последовательность звуков. Говорили же они следующее:

— Куда мы, чёрт побери, забрались?

— По-моему, мы где-то под дворцом. Смотри, ещё одна дыра в потолке…

— Чиво?

— Меня уже за… заколебало толкать это чёртово инвалидное кресло!

— Я потом целую неделю ноги буду отпаривать.

— И ты называешь это достойным способом войти в город? Вот так вот? По пояс в воде? Да мы ни в один… любимый кем-то город так не входили! Помню, когда мы с Брюсом-Гуном входили в какой-нибудь город — вот это было да! Тысяча всадников несётся во весь опор, сметая всех и вся, вот как надо брать города!..

— Всё верно, но тут, в трубе, для всадников не хватило бы места.

Звуки были какими-то пустыми и ухающими. Словно зачарованный, Два Маленьких Вана следовал за ними, не замечая, что ступает прямо по отполированному специальной щёточкой гравию, за что создатель сада — ещё один славящийся своей миролюбивостью правитель — не замедлил бы отрубить ему ноги по колено.

— Слушайте, нельзя ли идти побыстрее? Мне хотелось бы очутиться подальше от котелка, когда он рванет. Кроме того, у меня совсем не было времени поэкспериментировать с запалом.

— Кстати, Проф, насчет котелка я так ничего и не понял.

— Я рассчитываю, что все эти фейерверки пробьют в стене приличных размеров дыру.

— Отлично! Но тогда что мы делаем в этой трубе? Почему мы не там?

— Потому что стражники тут же кинутся на грохот взрыва.

— Шикарно придумано! Разворачиваемся и бежим обратно!

— Нет! Нам надо быть здесь, Коэн. Это называется «отвлечь внимание противника». Это более цивилизованный способ штурмовать города.

Два Маленьких Вана прижался ухом к земле.

— Эй, Проф, а какое наказание полагается за вторжение в Запретный Город?

— Наверное, что-нибудь вроде повешения, потрошения и четвертования. Всё это в произвольном порядке. Так что нам лучше…

Послышался приглушённый плеск.

— А что это за потрошение? Мы что, курицы, чтобы нас потрошить?

— По-моему, это когда из тебя вытаскивают все внутренности и показывают их тебе.

— Зачем?

— А кто его знает. Наверное, чтобы проверить, хорошо ли ты знаешь себя изнутри.

— Что, вроде как: «Ага, это мои почки, ну да, а вот это я ел на завтрак»?

— А что такое четвертование? Это когда все вокруг скидываются тебе по четвертаку?

— Насколько мне известно, скорее это ты скидываешься, пока совсем не закончишься.

На некоторое время воцарилась тишина, нарушаемая лишь плеском от шести пар ног и ритмичным скрипением чего-то смахивающего на колесо.

— Ну а подвешивают-то известно за что…

— Прошу прощения, не расслышал?

— Ур, ур, ур… извиняюсь, извиняюсь.

Два Маленьких Вана запнулся о двухсотлетний бонсай и больно приложился головой о булыжник, поистине монументальный в своей окаменелости. Через несколько секунд, когда он пришел в чувство, голосов уже не было слышно. А были ли голоса?

Призраки… Расплодились дальше некуда. Надо будет послать сюда садовника с фейерверками, то-то они попляшут.

А вообще, подытожил он свои предыдущие размышления, уж лучше всю жизнь искать рифму к слову «всадница», чем быть мастером имперского протокола.

* * *

Переулки Гункунга озарились яркими огнями коптящих факелов. Ринсвинд приблизился к стене Запретного Города. За его спиной радостно шушукалась и переговаривалась Красная Армия. Уж кто-кто, а Ринсвинд знал точно: ни на какое сознательное волшебство он, Ринсвинд, не способен. Магия у него получалась только благодаря чистой случайности.

Так что, даже если он произнесёт какие-нибудь волшебные слова и величественно взмахнёт рукой, результатом будет только то, что стена станет несколько менее дырявой, чем она есть сейчас.