Цвет волшебства

— А знаете, я ни разу не бывал в XXXX. Где я только не бывал, а вот там нет. Интересно, как оно там?

— Однажды меня забросило туда, после кораблекрушения, — отозвался Винсент. — Чудное место. Магией так и кишит. Там водятся бобры с клювами и гигантские крысы с длиннющими хвостами. Скачут как сумасшедшие и боксируют друг с дружкой, крысы в смысле. Чернокожие типы повсюду бродят. Говорят, будто бы жизнь им только снится. Но, надо отдать им должное, ребята шустрые, неглупые. Посреди голой пустыни приготовят тебе обед из трёх блюд с фруктами и орехами на сладкое. Пиво, кстати, там неплохое.

— Здорово…

Последовала ещё одна долгая пауза. После чего:

— Слушайте, а менестрели тут есть? Будет чертовски обидно, если нас всех поубивают и никто даже песни не сложит.

— В таком-то городе? Да тут, небось, не протолкнуться от менестрелей!

— А, ну тогда никаких проблем.

— Не-ка.

— Никаких.

Ещё одна продолжительная пауза.

— Не то чтобы нас обязательно убьют.

— Верно. В моем возрасте лекари умирать не рекомендуют, ха-ха.

Ещё одна пауза.

— Коэн?

— Да?

— У тебя вообще с религией как?

— Ну, в своё время я ограбил много храмов и даже убил нескольких сумасшедших жрецов. Сам не знаю, как у меня с религией.

— А во что твоё племя верит? Ну, что с тобой происходит, когда ты погибаешь в бою?

— О, жирные тётки в рогатых шлёмах тащат тебя во дворец Ио, ну а там всякие битвы, пирушки и попойки. И так целую вечность.

Ещё одна пауза.

— Что, правда целую вечность?

— Наверное, не знаю…

— Вот даже, например, индейка. На четвёртый день она ведь уже в горло не лезет.

— Ну ладно, а во что верят у тебя?

— Мы вроде как отправляемся в преисподнюю на лодке, сделанной из обрезков ногтей. Причем, если не ошибаюсь, ногти состригают с ног покойного.

Ещё одна пауза.

— Но что об этом говорить, нас ведь сегодня не убьют?

— Ты сам начал.

— Ха, разве стоит умирать, если всё, что тебя ждёт впереди, это какие-то объедки и водные прогулки на лодке, которая вся провоняла носками?

— Ха-ха.

Ещё одна пауза.

— А в Клатче верят, что если правильно проживешь жизнь, то попадешь в рай, где полным-полно девчонок.

— Это награда, что ли?

— Кто его знает. Может, и наказание. Но я точно помню, в ихнем раю весь день едят шербет.

— Ха. Вот раньше, в моей молодости, помню, был настоящий шербет. В таких трубочках с соломинками, через которые сосать. Сегодня такого шербета уже нет. Люди слишком заняты, всё бегают, всё суетятся.

— Шербет — это всяко лучше, чем жрать обрезки ногтей.

Ещё одна пауза.

— А ты когда-нибудь верил, будто бы каждый враг, которого ты убил в этой жизни, там, в другой жизни, становится твоим слугой?

— Кто его знает.

— Вот ты скольких убил?

— Что? А. Может, две тысячи, а может, и все три. Не считая, конечно, гномов и троллей.

— Да, слуг у тебя будет хоть отбавляй. Никакого дворца не хватит.

Пауза.

— Но мы ведь точно не погибнем?

— Точно.

— Я к тому, что наш шанс на победу — один на миллион… ха. Но разница-то — в нолях! А что такое ноль?

— Верно.

— В смысле отважные товарищи рядом, сильная правая рука… Что ещё можно желать?

Пауза.

— Ну, вулкан бы не помешал.

Пауза.

— Мы ведь погибнем, да?

— Угу.

Воины Орды переглянулись.

— А и ладно. Даже в этом есть кое-что хорошее, — произнёс Малыш Вилли. — Я, например, остался должен Фафе-гному пятьдесят долларов за меч. Вот я его нагрею.

Профессор Спасли обхватил голову руками.

— Простите, правда простите… — промолвил он.

— Бывает, — ответил Коэн.

В высоких окнах занимался серый рассвет.

— Послушайте, — вскинулся Профессор Спасли, — ведь умирать нам вовсе не обязательно. Мы могли бы… ну, скажем, ускользнуть потихоньку. Тем же способом, что проникли сюда. А Хэмиша донесли бы на руках. Там, снаружи, сейчас такая суматоха, никто и не заметит. Я абсолютно уверен, мы могли бы выйти из… города… без…

Его голос сам собой затих. Ни один голос не выдержал бы давления таких взглядов. Даже Хэмиш Стукнутый, чей взгляд обычно пребывал в точке лет этак за восемьдесят отсюда, укоризненно смотрел на бывшего профессора.

— Драпать мы не будем, — ответил Хэмиш.

— Кто говорит о том, чтобы драпать? — воскликнул Профессор Спасли, хотя язык его по-прежнему шевелился с некоторой неохотой. — Мы всего-навсего отступаем. Это тактический ход. О боги, да это просто здравый смысл!

— Драпать мы не будем.

Наклонившись, Коэн похлопал Профессора Спасли по руке.

— А это, видишь ли, геройство, — произнёс он. — Профессия такая. Ты когда-нибудь слышал, чтобы герой удирал от неприятеля? Все эти детишки, о которых ты рассказывал, ну, помнишь, которые считают нас мифами, — думаешь, они поверят, будто бы мы могли убежать. То-то и оно. Нет, убегать это против наших правил. Пусть другие бегут от нас.

— К тому же, — вставил Маздам, — когда ещё подвернётся такой шанс? Вшестером против пяти армий! Это, ох… это просто здорово! Какие там легенды — нам представилась отличная возможность войти в саму мифологию!

— Но… вы же… вы же все погибнете.

— Есть такое дело. Из песни слова не выкинешь. Зато как красиво мы уйдём!