Цветение

— Прости, я увидел, как ты вбегаешь в кабинет профессора Хьюз.

— Я не могу войти в кабинет своей матери?

— У тебя явно что-то случилось, я испугался за тебя.

Адам надломлено усмехнулся.

Они сидели так несколько минут, молча. С улицы и коридора доносились звуки, но Адаму не было до них дело. Шум улицы не заглушал его мыслей. Профессор Дюбуа продолжал сидеть рядом с Адамом, спокойно изучая пейзаж за окном, точно видел его впервые.

Адам подумал о Давиде, который каждый день садился рядом с ним в столовой и молча ел, ждал в комнате каждый вечер, увидев одного в коридоре, всегда подходил и просто стоял рядом, пока Адам сам не начинал с ним говорить. Сколько бы он так делал, если бы однажды Адам не понял, что Давид не просто популярный мальчик, он такой же израненный жизнью человек?

Тогда Адам посмотрел прямо в теплые глаза профессора, желая отыскать за их солнцем боль. Но, не увидев ее, сказал:

— Хотел бы я быть таким же. Не быть оборотнем, а просто по желанию становиться волком. Магия бы не отрицала меня, легче бы жилось.

Гаспар не удивился, что Адам знает его секрет. И Суви, и Уэни могли спокойно ему рассказать.

— Знаешь, обычно я не говорю об этом людям. Только мои лучшие друзья и жена знают: в детве я бы отдал все, чтобы быть оборотнем, а не собой.

— Почему? — Адам чуть отстранился, недоверчиво смотря на профессора.

— Я жил в деревне чародеев. Надо мной смеялись в детстве, из-за того, что я медведь. Мало кто знал о такой силе, зато все знали про оборотней, видели меня оборотнем. Взрослые и дети смеялись надо мной, кидались разным, а потом разбегались. И то азарт в их глазах, то восторг, то ужас и паника. И когда у меня начались проблемы с контролем, все окончательно решили, что я оборотень… все испугались, стали меня избегать. Было бы легче все это принять, будь я, и правда, оборотнем. Профессор Вальден нашел меня, потом учил меня, помог обрести контроль над силой. А дома все еще кидали камнями… я давно не был там.

Глаза Гаспара стали медвежьими, лицо покрылось шерстью. В такие моменты его органы чувств воспринимали все так же остро, как и всегда у Адама.

— Мне очень жаль, профессор, — сказал Адам.

Гаспар улыбнулся. Теперь Адам нашел в тепле его глаз пронзительную боль. Это был забитый и испуганный ребенок. Он словно видел его, маленького мальчика под небом Франции, который бежит по лавандовому полю, и смеется, ложась на сладко пахнущие цветы, и вот он плачет, трясется, под ударами камней, пока дерн попадает под ворот рубашки.

— Я до сих пор не могу это принять. По-настоящему, гордо говорить, что я — Медведь.

— Тогда это буду говорить я, — сказал Адам, приподняв подбородок. И произнес слова, точно официальную речь, — Вы, профессор, — медведь. И это очень здорово.

Гаспар рассмеялся. Он притянул к себе Адама и обнял его.

— Я давно хотел сказать тебе, что здорово, что ты такой замечательный человек и самый сильный из всех оборотней чародей, — мягко прошептал Гаспар Дюбуа.

И пока они сидели так, Адам верил профессору.

Прия никак не могла попасть в цель. Она злилась и даже пару раз, сорвавшись, направляла чужие стрелы в другую сторону. Она так долго не стреляла, что теперь ходила каждый день, пытаясь нагнать пропущенные месяцы. Ее тело болело и просило пощады.

— Что ты творишь? — Давид схватил ее за руку, строго смотря в глаза, — я буду вынужден убрать тебя с поля. Что с тобой?

— Думаешь, я не права? — усмехнулась Прия, — А ты? — Она строго посмотрела на Суви.

— Разве важно?

Прия вырвалась из рук Давида.

— Ты ни слова не сказала, что думаешь. Выбери сторону, хоть раз. Или Адельхейд все такие?

Суви вздохнула. Вторую ссору за день ей переживать не хотелось. За окном взволнованно зашумели кустарники. Суви слушала их язык, такой могучий и древний. Она не понимала ни слова, при этом точно зная, что они хотят.

— Почему вы все про мой род говорите? — Суви подняла лук и, не концентрируясь, выстрелила.

— Ты не попала, — сухо сообщила Прия.

Суви бросила на нее злобный взгляд. Кустарники перестали качаться на ветру, обрастая шипами. Суви спросила:

— Ты видишь в этом смысл? Твои действия стоили того? Что такого сделала Инна? — Суви делала акцент на каждом слове.

Прия натянула тетиву и отпустила стрелу. Резкая боль пронзила ее тело, но Прия даже не дернулась. Стрела оказалась в быстро движущейся мишени, но у самого ее края.

Суви снова прицелилась.

— Я староста, я обязана следить за порядком, — напомнила Прия.

— И ради этого ты напала на подругу? — Суви опустила лук, бросив на Прию разочарованный взгляд, — знаешь, ты права, я выбрала! Пора мне хоть что-то выбрать, верно?

Суви резко отбросила лук и ушла из зала. Прия до боли вдавила в переносицу очки.

— Пусть так! — Она гордо выпрямилась и взяла стрелы. Но ее руки тряслись, дыхание сбилось. Тетива врезалась в пальцы.

Давид встал сзади, взяв Прию за руки. Ее пальцы перестали дрожать, спокойно сжав лук. Мерное дыхание Давида успокаивало Прию.

— Стреляй. Я рядом. — Тихо произнес Давид.

Давид и Прия вместе разжали пальцы. Стрела сорвалась с тетивы, попав прямо в цель. Но Прия не ощутила радость.