Цветные карандаши

Следом за Шарлоттой они сели в метро и доехали до станции «Парк-де-Со». Но когда Аджай вставил в щель турникета на выходе свой билетик метро, зажглась красная лампочка. Проход был перекрыт, с той стороны на него сурово смотрел полицейский, и тут Аджаю вспомнилась черно-белая фотография, которая произвела на него сильное впечатление во время первой его поездки в Париж с родителями. Будущий президент республики буквально проскочил зайцем – перепрыгнул через барьер в метро, и фотограф запечатлел это мгновение. Если французский президент себе такое позволяет, почему бы и мне не подчиниться этому местному обычаю, решил Аджай, перелез через турникет и был немедленно задержан представителем охраны порядка, не знавшим ни слова по-английски.

– Жак Ширак! Жак Ширак! – твердил Аджай в свое оправдание.

Когда представитель сил охраны порядка, должно быть придерживавшийся других политических взглядов, наконец отпустил его, вручив ему розовую бумажку, Шарлотта была уже далеко. Аджай побрел наугад по улицам этого жилого квартала. Рефлексы таксиста помогали ему ориентироваться, и он несколько часов методично обшаривал улицы. Он уже начал терять надежду, когда внезапно в парке у большого дома, стоявшего чуть в стороне от других, заметил двух вооруженных пистолетами мужчин с капюшонами на лицах.

Один из них был огромным, а другого, в черном пальто, он сразу же узнал. Тот самый тип!

Они сопровождали человека лет шестидесяти, который нес на руках смуглую черноволосую девочку. Мастодонт открыл заднюю дверь фургона, загнал их туда и запер за ними дверь, после чего оба быстро сели впереди и рванули с места. Фургон немного проехал по улице и остановился на красный свет прямо перед Аджаем.

Что делать? Загородить ему дорогу? Бежать за полицейским на станцию метро? На светофоре загорелось нижнее окошко, в то же мгновение он услышал голос девочки и без дальнейших рассуждений вскочил на задний бампер и вцепился обеими руками в ручку двери, удерживая шаткое равновесие. Пока машина набирала скорость, он не открывал глаз, но не от страха, он слушал голос девочки. Аджай ясно различал под опущенными веками свой любимый цвет. Пятно оттенка пармской фиалки, чуть более светлого и более насыщенного, чем у голоса женщины, которую он когда-то любил в праздничную ночь, только что нашел и тут же снова потерял. Но главное – по краям пятно было оранжевым. Оттенок красного апельсина-королька, в точности тот же, что у его собственного голоса.

Проехав около десяти километров, фургон затормозил у винного склада. Аджай спрыгнул на асфальт за несколько метров до стоянки, на которую зарулила машина. На удивление спокойный и сосредоточенный, он дошел до входа в промышленную зону, чтобы посмотреть на название улицы, потом крадучись вернулся обратно. Просматривая список неотвеченных вызовов на своем телефоне, он легко нашел номер клиентки, от которой сбежал в день, когда пропали все цвета. Это был единственный международный звонок, и Аджаю, в голове у которого начали складываться части пазла, необходимо было с ней поговорить.

Единственная проблема: отсутствовала сеть. Он поискал на парковке другое укрытие, и в конце концов на экране появилась одинокая черточка – можно звонить. Он мгновенно узнал голос Шарлотты, наскоро объяснил ей ситуацию, но в подробности войти не успел – его телефон раздавили всмятку. И руку ему тоже. Азиатский верзила чуть было не выдернул ее из плеча заодно со смартфоном. Гигант затолкал его в фургон, связал ему руки и заткнул рот кляпом. Несколько минут спустя вернулись, тоже с кляпами и со связанными за спиной руками, тот дородный старик, а главное, та девочка с голосом такого прелестного цвета.