Цветные карандаши

Пьеретта немедленно вытащила телефон.

– Я знакома с неким Карлом, который лет десять уже с тоской вспоминает мое суфле из барабульки, свежей вербены и пассифлоры…

И Пьеретта взялась за стряпню – в обмен на несколько приглашений для жителей резиденции и на срочную примерку для Шарлотты и Луизы. Закройщицы, портнихи и швеи всю ночь трудились, чтобы вовремя закончить оба наряда и красиво разместить рисунок Луизы на спине подвенечного платья.

Теперь все они толпились за кулисами и с гордостью смотрели, какое впечатление производит на зрителей их работа. Манекенщицы снова вышли на подиум и, окружив автора моделей, кланялись и аплодировали. От многоцветья их нарядов кружились головы.

Впервые во время показа высокой моды восторженная публика сделала «волну», как на стадионе.

* * *

После дефиле у выхода собралась огромная толпа, парижане сюда сбежались, будто обещали фейерверк. Вокруг Артюра царило сплошное ликование. Это общее счастье контрастировало с охватившей его меланхолией. Как ни старался он себя образумить – ничего у него не получалось, а потому, решив уйти, он пытался проложить себе путь в море людей, хлынувшем ему навстречу. Бросив последний взгляд назад, он увидел, как Аджай обнимает Луизу и Шарлотту. Артюр находился слишком далеко от них и не мог слышать их разговор, да и к тому же ему совершенно этого не хотелось.

– До свидания, папа.

– Ты пожалуйста повторить это, – просит Аджай, вытаскивая телефон, чтобы записать дочкин голос.

– До свидания, папочка.

Аджай, закрыв глаза, наслаждался этими словами.

– Thank you, Ajay. You are a very nice guy. We’ll come to see you soon in New York[22], – прибавила Шарлотта, целуя его в щеку.

У Артюра разрывалось сердце, он по-прежнему протискивался подальше от них, и вдруг почувствовал, как в его руку проскользнула маленькая ладошка. Вздрогнув, он обернулся и увидел Луизу, которая пробралась к нему сквозь толпу. От прикосновения этой маленькой теплой лапки он так разволновался, что глаза у него тотчас затуманились. Луиза тянула его за руку к Шарлотте, но Артюр упирался и только гладил девочку по голове на прощание.

Но вдруг он заметил как раз напротив Шарлотты какого-то старого азиата в безупречном костюме кораллового цвета. Старика сопровождали два громилы восточного вида. Артюр подхватил Луизу на руки и устремился к ее матери. До нее оставалось всего несколько метров. Работая локтями, он наконец добрался до нее и положил руку ей на плечо. Почувствовав прикосновение его пальцев, она поняла, что происходит нечто странное.

– Прошу извинить меня, вы действительно мадам и мадемуазель Да-Фонсека? – спросил старик.

Шарлотта едва заметно вздрогнула.

– Да, это мы, а вы кто?

– Мое имя в самом деле не имеет значения, мадам, но я хотел непременно лично принести вам наши извинения. Два человека, входящие в нашу организацию, повели себя недопустимым образом по отношению к вам, и поверьте, что это было сделано без нашего ведома. Они хотели нас обмануть, потому что знали: цвет в нашей культуре настолько важен, что мы не согласимся превращать его в товар. Ничто не могло огорчить нас больше, чем исчезновение цвета. Благодаря рисунку вашей дочери на нас свалилась огромная сумма денег. Эти деньги принадлежат вам, – заключил он, указывая на рюкзак одного из своих подручных, стоящих чуть поодаль.

– Я не хочу этих денег. Отдайте их организации, которая воспитывает для слепых собак-поводырей, она нуждается в деньгах.

– Это делает вам честь, мадам, так мы и поступим.

После паузы он продолжил мягким тихим голосом:

– И последнее, о чем я хотел бы с вами договориться. Вы понимаете, что мы, к сожалению, не можем предать этих людей в руки правосудия, но наказания они заслуживают. И поскольку они нанесли обиду именно вам, я предоставляю вам вынести приговор. Каким бы суровым он ни был, даю вам слово, что мы приведем его в исполнение.

Шарлотта задумалась, прикусив губу. Папа Иоанн Павел II посетил тюрьму, чтобы простить заключенного, человека, который покушался на его жизнь, и Нельсон Мандела простил тех, кто больше тридцати лет держал его в заточении.

– Я не хочу радикальных решений, – наконец произнесла она вслух, – но…

– Мягким наказанием было бы пожизненное изгнание, – предложил элегантный старик.

– Возможно, у меня есть другой вариант, – осмелился Артюр. – Эйфелеву башню перекрасят в розовый цвет. И я знаю, что Жильбер страдает головокружениями. Почему бы не отправить их поработать малярами?

Азиат и Шарлотта рассмеялись.

Жители резиденции вереницей тянулись из Тюильри. Радуга безупречным полукругом красовалась в небе над Сеной, одним концом упираясь в музей Орсе, другим – в Лувр. В малолитражку Пьеретты весело втиснулись Люсьен, Соланж, Шарлотта, Луиза и Артюр. Остальные разместились в маленьком «Фиате-500» Симоны. Самых немощных пенсионеров усадили в такси с медицинским обслуживанием.

Радио в малолитражке по кругу повторяло специальный выпуск о красках. Показ мод мгновенно обошел все телеэкраны мира.