Цветные карандаши

Оба сидящих впереди бандита выхватили оружие и вышли на шоссе. У них остался единственный шанс отсюда выбраться – взять своих пленников в заложники. Они направились к задней части фургона, но на них дождем обрушились бананы, яблоки и киви. Жильбера с тяжеловесом буквально обстреляли плодами, как камнями, и они на собственной шкуре смогли убедиться, что больнее всего от яблок.

Жильбер, отчаявшись, выстрелил в воздух. Напрасно старался – этот раскат грома превратил плодовый дождь в тропический ливень. Снаряды летели со всех сторон. Наименее меткие выбирали мишенью сумоиста – целиться в него было куда проще.

– Валим отсюда! – заорал Жильбер и, перешагнув ограждение, побежал через дорогу.

* * *

А известно ли вам, что символика цветов часто появляется случайно? Возьмем, к примеру, цвета спортивных машин. Итак, автомобильные гонки, Кубок Гордона Беннетта, названный по имени владельца газеты «Нью-Йорк геральд» с 1900 по 1905 год. Там состязались национальные команды, между которыми, чтобы их различать, распределили цвета: Франция – синий, Великобритания – зеленый (British Racing Green, британский гоночный зеленый, в знак признательности Ирландии, на территории которой проходила гонка), Бельгии достался желтый, Италии – красный, а Германии – белый. В тридцатые годы «немецкий белый» стал серым, потому что вес машин не должен был превышать максимально допустимого. У «Мерседеса W25» был всего-навсего килограмм лишнего веса. Вот уж точно не проблема – механики оттерли свои белые машины до металла. Вот так и родились знаменитые «Серебряные стрелы» с голым отполированным алюминиевым кузовом.

До завтра, дорогие радиослушатели.

Пьеретта медленно вела свою малолитражку-универсал в сторону резиденции. Люсьен устроился на переднем сиденье, Шарлотта – сзади, между Аджаем и Артюром. Луиза, наконец успокоившись, спала у матери на коленях.

– Когда я заметила, что на моем телефоне снова включился «шпион», – объяснила по дороге Пьеретта, – я уже больше глаз с него не сводила, а увидев, что вы едете в Медонский лес, поняла, что дело неладно, и тут же рванула на рынок, в Рюнжис, к друзьям-зеленщикам. Они немедленно собрались, и мы попытались вас догнать. К счастью, дорога была свободна, и мы без труда высмотрели вашу машину. Те, что ехали в Рюнжис, развернулись, чтобы остановить фургон. А дальше вы и сами все знаете.

– Луиза будет в опасности до тех пор, пока не станут видны все цвета, – прошептал Люсьен, глядя на спящую внучку.

– И еще одно, – прибавила Шарлотта. – Мы только начали осознавать, до какой степени отсутствие красок нарушает равновесие нашего мира, который и без того был не слишком уравновешенным… Всего за несколько недель все наши привычки сильно изменились. Боюсь, что человечество не выдержит этих глубоких перемен.

– Да, ночью верить в свет – вот жажда идеала[21], – вздохнул Люсьен, большой поклонник Эдмона Ростана.

Артюр смотрел, как над Парижем встает красное солнце. Все оттенки серого растворялись в небесной синеве, подсказывая воображению великолепие рассвета.

– Китайцев уже можно вывести из игры. Полиция, конечно же, нам поможет. У нас достаточно свидетелей, чтобы теперь они нам поверили, – высказала свое мнение Пьеретта.

– И вдобавок ко всем бандитам планеты на нас навалятся все психи, не говоря уже о журналистах. Ты хочешь, чтобы моей дочери всю жизнь пришлось прятаться?