Цветные миры

— Энн, — обратился он к жене, — мама все еще тяжело переживает мою неудавшуюся женитьбу в Спрингфилде. Видишь ли, мамочка, Кейт — славная девушка. Во всяком случае, на том выпускном вечере она показалась мне самой очаровательной девушкой на свете. Разумеется, сразу же после помолвки нас ждали всевозможные препятствия, но мы не придавали им значения, так как были страстно влюблены друг в друга. Однако уже в университете я начал задумываться. Меня тревожил вопрос о нашей будущей совместной жизни. Кейт — типичная американка, пожалуй даже в большей степени, чем подавляющее число американцев. Ирландия ее нисколько не интересует. Ей хотелось бы иметь красивый дом, большую машину, образцовых слуг, множество нарядов, — словом, жить в свое удовольствие. Она страстно любит развлечения, умеет заразительно смеяться. Все это мне тогда очень нравилось. Думаю, что я сумел бы достаточно зарабатывать, чтобы сбылись ее мечты. Ну, а что дальше? Меня вообще беспокоит вопрос смешанных браков. Их можно рассматривать как своеобразный способ разрешения расовой проблемы, если дать белой расе возможность постепенно поглотить негритянскую, чтобы та исчезла в Америке. По-моему, мама именно так и мыслит. Но это означает, что все сделанное неграми для своей страны обесценится. Я не страдаю так называемой «расовой гордостью», но все же мы внесли известный вклад в развитие Америки, у нас есть свои переживания и воспоминания, свои страдания, своя музыка и юмор. И все это существенно, это большая глава истории человечества, которая может многому научить мир. Кроме того, такой способ поглощения нас белой расой был бы особенно мучителен для негритянок. Негры большей частью женились бы на белых женщинах, а негритянки увядали бы, оставаясь одинокими, озлобленными старыми девами. И это причинило бы нам непоправимый ущерб, так как именно от женщин, воспитывающих новые поколения, зависит сохранение национальных традиций. Кроме того, вопреки нынешней американской философии брак нельзя рассматривать преимущественно или исключительно как половую связь. Брак — это дружба и сотрудничество в работе. У нас в Америке всячески стремятся свести смысл жизни к половым утехам, а результат — разводы, разбитые семьи, покинутые дети, пьянство и употребление наркотиков. Я знаю это, потому что уже десять лет наблюдаю женщин и думаю о них. Нормальная жизнь в колледже невозможна из-за чрезмерной склонности студентов к эротике. Я видел, как простое человеческое общение принимает извращенную форму половой связи. И дети вопреки природе перестают быть целью брака и венцом желаний. Наоборот, теперь ими все больше и больше пренебрегают, их все хуже и хуже воспитывают и все чаще прибегают к аборту. Вот так-то я и отказался от мысли о Кейт. Мы любили друг друга, но это было чувственное влечение, не основанное на общих идеалах и труде. Нас манило к себе неизведанное. Кейт все чаще испытывала необходимость в развлечениях и впадала прямо в азарт. Посмотрели бы вы на нее на скачках! А как она пристрастилась к виски! Когда я встретил Энн, тут было нечто совсем иное. Меня привлекло к ней не то, что у нее коричневый цвет кожи, хотя это тоже большой плюс, а то, что у нас была общность мыслей и желаний, а вдобавок и одна и та же работа, которой мы придаем исключительно важное значение.

И еще иногда мне приходит в голову мысль об индейцах — брошенных на произвол судьбы, разоренных, истребляемых и развращаемых американских индейцах. Видите ли, у Энн есть примесь индейской крови. Ее отец женился на индеанке из племени, которое еще до сих пор влачит жалкое существование на Лонг-Айленде. До этого я не знал об индейцах ничего — меня просветила Энн. У нас в Соединенных Штатах индейцы медленно, но верно превращаются в американцев, ничем не обогащая Америку и не сохраняя своей самобытной культуры. А ее следовало бы беречь. Но индейцы как раса не исчезли с лица земли. В Центральной и Южной Америке насчитывается сто миллионов человек, а может быть, и больше, у которых преобладает настоящая индейская кровь. Эта кровь, как и культура аборигенов, уже одержала победу над испанцами и португальцами, итальянцами и евреями и вместе с негритянской кровью еще может дать Южной Америке новую цивилизацию, которую оценит весь мир.

В настоящее время Соединенные Штаты при содействии Европы господствуют над этими миллионами людей, эксплуатируют их и держат в кабале при молчаливом попустительстве богатых и честолюбивых индейцев, предателей своего народа. Но наступит перемена — быстрая и решительная перемена. Энн и я ждем ее с нетерпением. Мы призываем других негров работать и ждать ее вместе с нами. Вы скажете, что мои рассуждения отдают эгоцентрическим духовным национализмом, которого нынче мир так боится. Но ведь для нас это самозащита — наша решимость сделать так, чтобы наш народ, наши мысли и мечты не умерли, а жили бы на благо всего мира.

Энн подхватила рассуждения мужа: