Цветочек. История о заигравшемся лицедее. Том 1

Девка сидела в пятне лунного света. Ихору сперва почудилось, что над её головой голубыми бликами играет речная вода, в мелких волнах которой купались звёзды. Зрелище заворожило его чуткую к красоте природы деревенскую душу, и он остановился, чтобы поймать ускользающие из головы только зародившиеся напевы.

Зашуршали в камышах синие отливы,

Оплеснули берег чёрными кудрями…

Ихор даже осаживать себя не стал, хотя в обычное время увещевал, что нечего порядочному мужику песенки выдумывать. Этим пусть занимаются пустоголовые мужички, ни на что более негодные! Но сейчас душа сама потянулась к песне, и Ихор беззвучно зашевелил губами, повторяя народившиеся слова.

А затем испуганно замер, когда сообразил, что воды-то над головой женщины не должно видать. Чай не с пригорка на неё смотрит, а река здесь не столь широка. Ихор присмотрелся, и ему показалось, что от волос охранительницы голубая дымка идёт. Сперва решил, что примерещилось, но женщина поднесла руку к кружке и с неё сорвалось несколько синеватых искр. Услышав треск, охранительница вскинула голову и уставилась на обомлевшего мужика.

В глазах у неё слово голубые искорки звёзд рассыпались. В другое бы время или если бы её озаряли дикие всполохи костра, Ихор, может, и словил жуть. А тут в мягком сиянии лунного света, среди лягушачьего хора и тихого плеска воды мужику показалось, что он увидел Светлого духа.

— Там… господин зовёт, — едва смог промямлить он.

— Сейчас, — женщина улыбнулась, — лекарство дозаварю и приду.

Ихору казалось, что его должно ожидать наказание, раз он подсмотрел истинный лик охранительницы, но та будто и не расстроилась, что её раскрыли.

Или не поняла.

Ихор вернулся к костру и нервно посматривал в сторону реки, пока женщина не вернулась. Во всполохах пламени голубая дымка была почти незаметна.

Приподняв недовольно ворчащего жреца, хранительница заставила его выпить воду и опять уложила.

— Ещё что-то осталось? — Дейна с интересом принюхалась, и Ихор молча подвинул котелок с кашей.

Через полчаса, когда жрец сам, с ворчанием отмахиваясь от помощи хранительницы, встал и побрёл в кустики, Ихор уверовал в нечеловеческое происхождение Дейны. Нет, он и раньше подозревал, что она не человек, с такой-то силой. Но теперь были у него мысли, что женщина не имеет отношения к миру смертных. Совсем недавно жрец едва-едва ползал, а сейчас гляди, почти бегает!

Вернувшись, бледный жрец сердито завернулся в одеяло и прижался лбом к бедру хранительницы. Чтобы не смела без его ведома уходить! И уснул.

Женщина смотрела на него, смотрела… А затем вдруг погладила по голове, как прикорнувшего рядом кота. И выражение лица у неё было такое спокойное, Ихору даже показалось, величественное. В голове завертела невероятная мысль, но, когда от волос жреца пошла лёгкая голубоватая дымка, — или же Ихору почудилось? — невероятной она быть перестала.

Потом, вернувшись в деревню, Ихор придушенным шёпотом, будто опасаясь, что его услышат, рассказывал матери, что, видать, свят жрец, коего они приютили. И в путницах у него сама помощница Богини, оберегающая и хранящая его по завету Госпожи. Мол, она сама ему сказала, тока он сразу не понял, какая Госпожа.

— А что ты там сегодня напевал? — спросила Дейна притихшего Ихора.

Господин спал беспокойно, в дороге под песню сон его был крепче.

— Да это… — мужик замешкался, а затем неожиданно для себя признался: — Песню присочинил про то, как пчёлы на лугу снуют…

Сболтнул и умолк, холодея и покрываясь потом. Не досказал, что песня про жизнь луговую, не тока про пчёл, но и про бабочек-красавиц, про трудяг-муравьёв, про птиц и зверьё мелкое, про травы и цветы… Длинная песня, да и дорога длинная.

— Немужицкое, конечно, дело, — зачастил он, оправдываясь. — И не знаю, для чего дар мне такой даден…

— Раз дан, значит, нужен, — спокойно отозвалась женщина.

Оробевший Ихор испуганно посмотрел на неё, нервно затеребил край рубахи, а затем набрался отчаянной смелости и предложил:

— У меня песня про реку есть. Такую как сейчас, в ночи. Спеть?

— Спой, — улыбнулась Дейна.

В Дардан они прибыли к полудню третьего дня. Ихор наотрез отказался оставлять путников в Дейвиде и переправился вместе с ними в столицу, заявив, что самолично доставит до места. Видано ли дело отпускать девку с больным одних в такое поганое место?!

— Только нам не в храм нужно, — озабоченно нахмурилась Дейна. — Сперва в имперский дворец…

— Неужто к самому ымператору? — охнул Ихор.

— Да нет. К лекарю его, чтоб господина осмотрел. В помощи не откажет…