Цветочки Александра Меня. Подлинные истории о жизни доброго пастыря

Отец мастерски читал вслух. Он мог остановиться и захлопнуть книжку на самом интересном месте! При этом он умел находить такую книгу, чтобы она была интересна и мне, и сестре, которая на три года меня старше. Эта традиция у нас даже излишне затянулась, вплоть до того, что он читал нам даже «Мастера и Маргариту». Ну и, конечно, традиция – всегда очень много гостей. Приезжали друзья, институтские товарищи. И всегда были добрые шумные застолья, но ни пьянства, ни обжорства, ни криков. Веселились, пели романсы под фортепьяно, под гитару…

Марина Михайлова

Когда читаешь книги отца Александра, поражает невероятное качество этих текстов. Во-первых, это очень хороший язык. Есть люди, которые прекрасно говорят, но не умеют писать, и наоборот, те, кто хорошо пишет, но не умеет говорить. Отец Александр прекрасно владел и устной, и письменной речью. Очень сложные философские, богословские, культурологические вопросы он умел излагать человеческим языком – это высокое и редкое достоинство. Во-вторых, его книги очень серьёзны по объёму проделанной работы. Их финальная простота возникала на колоссальном фундаменте научного исследования. Если мы посмотрим в конец любой его работы, мы увидим впечатляющий список литературы на нескольких языках. Поэтому я предполагала, что Александр Мень – великий мудрец и учёный, а поскольку я училась в университете в хорошее время, когда многие профессора-филологи старшего поколения ещё были живы, и знала, что такое академическая мудрость, чего-то похожего я ждала и в этом случае. Оказалось, что всё не совсем так. Отец был человеком живым, весёлым, невероятно обаятельным, лёгким, с прекрасным чувством юмора. Было радостно увидеть, что такая образованность и философская мощь может сочетаться с простотой, лёгкостью и теплотой. Он был очень приветлив. Пожалуй, не было людей, которых он отвергал. Не знаю, каким надо было быть человеком, чтобы отец Александр отдалился и прекратил отношения.

Нелли Могилевская

Я жила в Новосибирске, в Академгородке. Верующих я тогда не знала, но гибель Александра Меня не прошла для меня незамеченной. В 1991 году в книжном магазине появились его книги «История религии». И мой муж принёс четыре тома из шести, больше не было. И я стала их читать – один том за другим. Просто запоем, как увлекательный роман. В 1992 году, выходя на пенсию, попросила коллег подарить мне Библию, и мне подарили два тома с рисунками Доре. В 1994 году мы с дочерью крестились в Рязани, в храме Бориса и Глеба (там жила моя мама), а в 1998 году мы переехали в Москву, и я стала искать храм, в котором служил Александр Мень. Лишь в 2005 году узнала про университет, который он создал, и стала ходить на лекции, а потом и в храм, в группу катехизации. Думаю, именно отец Александр Мень вёл и ведёт меня к Богу.

Священник Сергий Модель

В период железного занавеса между Советским Союзом и остальным миром отправка рукописей за границy была связана с большим риском. Рукописи его книг, которые переправлялись на Запад Асей Дуровой и другими «невидимками» (по выражению Солженицына), сначала публиковались под псевдонимами (Эммануил Светлов, Андрей Боголюбов). Без указания авторa были опубликованы и первые статьи отца Александра в западных журналах, таких как «Вестник РСХД» и «Символ» (Париж) или «Голос Православия» и «Надежда» (Германия), «Логос» (Брюссель). В конце семидесятых советские органы госбезопасности узнали о его публикациях за рубежом, скрываться под псевдонимом стало бессмысленно, и начиная с 1980 года отец Александр стал публиковаться за границей под собственным именем.

Предисловия к его книгам писали такиe выдающиеся деятели, как, например, архиепископ Сан-Францисский Иоанн (Шаховской). В эти годы отец Александр участвовал в составлении комментариев к «Брюссельской Библии», он написал предисловие к книге Марка Поповского oб архиепископe Луке (Войно-Ясенецком), об отце Александре упоминал в своих мемуарах А.Э. Краснов-Левитин – всё это способствовало росту его известности за рубежом. Друзья отца Александра, такие как отец Владимир Рожков, который учился в Риме, а также духовные чада отца Александра, уезжавшие из России, рассказывали на Западе об этом необыкновенном пастыре и о его просветительской деятельности. Сам же отец Александр в письмах к зарубежным друзьям просил присылать или по возможности привозить ему книги известных западных богословов и религиозных писателей, чтобы не только быть в курсе достижений западной богословской мысли, но и использовать их в своих трудах.