Читаем Цветочная романтика (СИ) полностью

- Как знать, - омега фыркает. Он же недоуменно вскидывает бровь. Мысленно Саске признает, что претензии были, но их нельзя назвать государственно-важными или же влияющими на отношения конкретно их двоих. Просто витиеватая семейная драма с не самым приятным для нескольких кланов исходом. Драма далеких времен, между прочим.

- Говоря начистоту, - пауза, и Наруто продолжает, но тон его голоса другой. Усталый и чуть хриплый, - я не хочу, чтобы в этом деле были замешаны Учиха. Фактически, мы, Узумаки, нищие, - виновато улыбается. – По сравнению с другими кланами, конечно же. Нам нужен гарант. Тот, кто поручится за нас своей репутацией и рискнет своим положением. Тот, кто станет основой и опорой для возрождения клана Узумаки. В том числе, и в материальном плане.

- И поэтому Учиха – более надежный вариант, нежели Собаку, - стоит на своем. – К тому же, не могли же активы Узумаки, их финансовая империя, кануть безвозвратно.

- Да, часть состояния удалось сохранить на офшорах, но загвоздка даже не в деньгах, - сжимает пальцами переносицу, морщась. Словно пытается доступно объяснить то, что невозможно передать словами. – Посуди сам: на данный момент в клане четыре омеги и альфа-Хранитель. Возможно, мне удастся разыскать каких-нибудь дальних родственников из перерожденных. А, например, вас, Учиха, сколько, Саске? – смотрит пытливо. Можно даже сказать, придирчиво. – Несколько сотен, да? И что, позволь спросить, помешает вашему большому клану поглотить нас. Мы, Узумаки, в нашем нынешнем положении беззащитны, как котята. Приходи, бери и властвуй.

- Ты же знаешь, что мы бы никогда…

- Да, вы, может, и никогда, - категорично, рассекая воздух мощью своей сущностной силы, - но кроме вас есть и другие. Даже не кланы. Так, всякие ублюдки, наподобие Данзо или Пейна, которым захочется урвать кусок власти вместе с омежьем телом. Я, как глава клана, не могу допустить подобного.

- Поэтому, прошу, - снова накрывает ладонь омеги своей, - прими мою помощь. Помощь клана Учиха.

- Чтобы после все судачили о нашем браке по взаимной договоренности? – выдергивает руку. Обижено и возмущенно. – Вы, Учиха, поддержку восставшему из пепла клану, а мы, Узумаки, вам наследничка. На блюдечке с голубой каемочкой. Как, достопочтенные родственнички, отпрысков делить-то будем? – слова пропитаны ядом и отчаянием. Облачающие правду, которую он не видел из-за собственных смятенных чувств.

- Так вот о чем ты думал все это время… – тоже со вздохом. Не безысходным. Скорее, признающим собственную недальновидность.

- Каждое утро, Саске… - голос дрожит от волнения и невысказанных чувств. – Просыпаясь, я каждое утро думаю о том, что этот день приближает меня, нас, к этой дурацкой традиции представления, и не знаю, что мне делать, - выдыхает, качая головой. – Остаться Узумаки Наруто – главой клана Узумаки, или же стать Узумаки Наруто – женой Учиха Саске.

- Ты не собираешься брать мою фамилию? – возмущенно вскидывает бровь.

- Нет, конечно же, - фыркает со смешком. – Учиха Наруто? Согласись, звучит глупо.

- Нормально звучит, - бормочет обижено, но, в конце концов, закон не обязывает жен брать фамилию мужей. Да и не может он заставить Наруто. Не в их ситуации. – И? Ты принял какое-то решение?

- Какое-то, - пожимает плечами. Золотистые брови чуть хмурятся, но смятения больше нет. Наверное, и время, и свобода были нужны им обоим. – Представление и официальное предложение ещё не означают скоропалительную женитьбу, а за это время я что-нибудь придумаю.

- Ты уже придумал, ушлая омега, - шутливо-корящий взгляд. – Признавайся.

- Ну, - мечтательно запрокидывает голову, - в моем идеальном плане ты, Саске, входишь в мой клан, и мы живем тихой, счастливой семейной жизнью, воспитывая целую ораву детей и возрождая финансовую империю Узумаки.

- Значит, по-твоему, Узумаки Саске звучит не так глупо, как Учиха Наруто?

- Звучит смешно, - уголки пухлых губ вздрагивают, - поэтому-то я великодушно позволю тебе остаться Учиха.

- Мрак, - встряхивает головой, пытаясь разогнать клубок хаотичных мыслей. – Пусть я и не преемник, но я, как альфа, не могу войти в клан своей омеги. Нет, в принципе, могу, - с нажимом, пусть и соглашаясь с очевидным, - но в каком качестве? Женой? Или, как в далекие времена, младшим мужем? Оба варианта кажутся мне, мягко говоря, корявыми.

- У Ооноки-сана нет прямых наследников, - омега внезапно переводит тему. Становится предельно серьезным. Смотрит… точнее, рассматривает его лицо, словно пытается что-то прочесть по его выражению. – Я уже связывался с его племянницей, и эта омега совершенно не заинтересована в рекламном бизнесе. Гаара согласен дать взаймы нужную сумму. Осталось только уговорить этого упрямого старика продать мне свое агентство, - прикушенная губа. Саске чувствует, насколько тяжело даются омеге эти слова. Словно он беспощадно отсекает часть себя. – Продать его Дею, как наследному главе клана Узумаки.

- Почему Дею? – слегка озадачено, отказываясь внемлить пылким порывам собственной сущности. – Я думал, что Нагато-сан…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза