Читаем Цветочная романтика (СИ) полностью

- Я, знаешь ли, занят, - ну, по крайней мере, никто не запрещает ему попытаться выпроводить своего непосредственного и единственного начальника из своего же кабинета, не удовлетворив его любопытство. Конечно, это не любопытство и даже не братская забота. Итачи, очевидно, что-то прознав, печется о чести и репутации клана Первородных, ибо по иным причинам он просто не мог к нему прийти.

Саске бросает пронзительный взгляд на закрытую дверь: Ходзуки либо предатель, либо недобросовестный работник, иначе Итачи мимо него просто не прошел бы. Да, у Суйгетсу иммунитет не только на его, но и на всех Учиха – уж больно много времени этот омега провел рядом с ним и в их фамильном особняке. Как бы там ни было, но теперь придется выкручиваться самому. Саске чуть хмурит брови и направляется к столу с твердым намерением таки продолжить работу над утверждением дизайна салона нового автомобиля «Bashosen-Sweet».

- И это похвально, отото. Похвально, - довольно кивает старший Учиха, а Саске только крепче кулаки сжимает в карманах брюк, смотря на этот образец альфьей безупречности перед собой.

Всего два года разницы в возрасте. Они так похожи. Оба Первородные и обладают силой сущности самого Десятого, но в тот же момент столь велика пропасть между ними. Саске не завидует Итачи, никогда не завидовал, но инстинкты, порой, подавляют его братские чувства к другому альфе. В итоге – конфуз, который им обоим никак не получается загладить вот уже несколько лет.

- Но я бы хотел поговорить с тобой кое о чем более важном, нежели работа, - Итачи плавным движением перебрасывает длинные волосы через плечо за спину, смотрит на него долго и упорно, не моргая, и Саске сдается.

- О чем? – он присаживается в кресло, сворачивает на компьютере все окна, это мельтешение перед глазами отвлекает и раздражает, сцепляет пальцы в замок и упорно смотрит в ответ.

- Помнится, ты обещал, что на День Отцов* приедешь в особняк с Сакурой и представишь её клану, как свою будущую супругу, - Итачи сразу переходит к делу. Он всегда так – предельно, четко, в лоб – что в жизни, что на работе, и только Саске знает, что, на самом деле, Итачи тот ещё интриган. Вот и сейчас брат специально подобрал не самый лучший момент для подобного разговора, наверняка, уже зная, что его отото оказался на распутье. – Так как, Саске, планы не изменились?

- Нет, - отвечает, даже не раздумывая, ведь он, и правда, все уже для себя решил, дал слово. Все на него надеются, ждут этого праздника, который должен закончиться традиционным ритуалом перед алтарем Предков и их с омегой взаимными клятвами, после которых останутся только официальные формальности по оформлению брака. И в тот же вечер он на законных правах сможет поставить на Сакуре свою метку. Особую, индивидуальную метку, узор и размер которой будет отображать союз их сущностей. Сокровенное таинство, от одной мысли о котором во рту появляется странный привкус соленой горечи.

- Ясно, - Саске кажется, что Итачи ему не верит. В Бездну бы канул этот сущностый барьер, из-за которого его собственная сущность не может почувствовать своего близнеца. Раньше это казалось не настолько тяжким – осязать свою Первородную сущность, как часть единого целого, связанную со второй своей половинкой крепкими узами – но раньше они с нии-саном были практически неразлучны, а сейчас между ними, словно та же Бездна. А все из-за условностей, до которых есть дело лишь Первородным и жестоким в своей беспринципности Предкам.

- Значит, и кольцо обручальное уже своей омеге купил? – спрашивает Итачи, смотря на него искоса, из-под чуть прикрытых век, темными глазами с алой кромкой Шарингана. Только в присутствии Саске, такого, как сейчас, напряженного, но беззащитного, тщетно пытающегося справиться с силой собственной сущности, его раздирает внутренняя боль. Его сущность мечется, чувствуя близость близнеца, но натыкается на клетку из собственных сил, из пут и прутьев Мангекё, которую ей никогда не разрушить. Они с Саске так похожи, но, в то же время, между ними Бездна. Бездна из условностей, продиктованных, как незыблемые истины, Предками.

- Кольцо?.. – задумчиво тянет Саске, переводя туманный взгляд на плотно закрытый ящик стола.

Комментарий к О мягкой поступи чувств 2.

*День Отцов – традиционный японский праздник, припадающий на третье воскресенье июня

========== О мягкой поступи чувств 3. ==========

- Выбрали уже что-нибудь, о-кяку-сама? - Саске медленно переводит взгляд на слегка полноватого бету, чинно сложившего ладонь в ладонь и чуть склонившегося перед ним. Мужчина явно обращался к нему, но альфа был столь погружен в созерцание товара в «Ювелирной лавке Кондо», что ему потребовалось несколько секунд, чтобы ещё раз пересмотреть этот момент.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза