Читаем Цветочная романтика (СИ) полностью

- Как вы понимаете, Нейджи-кун, - быстро застегивает рубашку и снова садится, даже не сожалея о том, что на миг он открылся перед альфьей сущностью Хьюго, - раньше на этом месте была метка моего бывшего мужа. Даже после развода он не пожелал отзывать её, а я не собирался жить с ней дальше, - пожимает плечами, словно уже и забыл о той боли, которая сжигала его тело и сущность, когда опытные лекари сводили с него альфью метку.

- К чему была эта демонстрация? – если омега пытался уязвить его, то у него это прекрасно получилось. Альфа зол и угнетен. Как-то не так он себе представлял момент официального объяснения с омегой.

- К тому, что, как я уже сказал ранее, мы знаем друг о друге всего лишь обобщенные факты, а для чего-то серьезного, а ваше предложение я воспринимаю довольно-таки серьезно, нужно что-то большее, чем сам факт взвешенности отношений, - он не колебался и не лгал, когда давал отрицательный ответ, но, как омега, уважал столь весомое предложение альфы. Тем более Хьюго. Пусть мальчишка и руководствовался подначками дяди, выгодой для клана и собственными порывами, но что-то в этом Нейджи было. Скорее всего, лет через пять-семь этот Хьюго станет образцом достойного альфы, если, конечно, поймет, что в отношениях нет места надменности, гордыни и клановой амбициозности, но у него самого, в его двадцать шесть, нет столько времени.

- И как же, по-вашему, достигается это большее? – предельно строго и заинтересовано. Сущность шепотом подсказывает, что знание биографических данных - это ничтожная малость. Они не проливают ни капли света ни на характер, ни на сущность самого омеги. А он уже сделал выбор, и отступать не собирается. Придется слегка подыграть омеге, раз для неё подобное настолько важно. Сущность обижено отворачивается, запираясь. Ток её силы едва ощущается, и Нейджи хмурится, не понимая, к чему этот каприз.

- Довольно-таки просто, - пожимает плечами, ни на что особо и не надеясь, но все же будучи заинтересованным в последующих действиях этого юного альфы. – В таких случаях, альфа и омега просто ходят на свидания.

- Я приму это к вниманию, Суйгетсу-кун, - отвечает без каких-либо ложных обещаний и подымается. – Всего доброго, - вежливый поклон и четкость шага. Ему нужно подумать. Одному. Не учитывая наставления дяди. Хиаши-сама, конечно же, потребует подробный доклад о его разговоре с омегой, и он сущностно не может лгать главе клана, но в то же время никто не запрещает ему кое о чем умолчать. Например, о том, как именно его сущность отреагировала на Ходзуки Суйгетсу.

- До свиданья, - вежливо кивает, но, как только альфа скрывается за дверью, вымученно выдыхает, отпуская омежью черту. Это оказалось не то чтобы сложно, но довольно-таки противоречиво. Инстинкты омеги уже пару месяцев не давали ему покоя, а последняя течка так вообще была просто невыносимой. Сущность требует реализовать себя, как омега. Назидает, что пора выбрать альфу и родить ребёнка. И именно последнее остановило его в полушаге от мысли о возможном согласии. Если он станет официальным любовником Хьюго, о детях можно забыть.

Бросает быстрый взгляд на часы, вздыхает и подымается, чувствуя, что он уже более-менее вошел в привычную, размеренную колею. Рабочий день в самом разгаре, а у него слишком ответственная должность, чтобы позволять себе отвлекаться на личное.

- Ну и, что скажешь? – Шикамару все ещё у двери. Бдит и ждет. Лениво опираясь о косяк, прикрыв глаза и сложив руки на груди.

- Скажу, что мальчишка ещё вернется, - беззаботно пожимает плечами. – Просто потому, что он – Хьюго.

- Ясно, - тянет Нара, косясь на него из-под полуприкрытых век. Суйгетсу полностью согласен с другом. Он и сам не верит в сказанное им же, но все-таки, по-омежьи наивно, надеется, что альфа вернется не только из-за упрямства собственного характера.

Комментарий к О наглости и терпимости 1.

========== О наглости и терпимости 2. ==========

- М-да, - мрачно тянет Ходзуки, оглядываясь по сторонам. Как-то не так он представлял свое первое свидание после развода. Ну, если брать в счет его истинно-омежьи фантазии, то все было просто идеально: красивый, сильный, видный альфа, роскошный ресторан, изысканные блюда, дорогое вино, приятная музыка и неторопливый разговор о всяких мелочах, дабы узнать друг друга поближе, - а вот если рассуждать с точки зрения здравого ума… Даже сейчас, сидя в этом самом роскошном ресторане напротив видного альфы и попивая дорогое вино под искусный аккомпанемент, омега продолжает думать о том, почему он с такой легкостью согласился на все это.

- Что-то не так, Суйгетсу-кун? – участливо интересуется альфа, чинно пригубляя бокал с выдержанным, рубиновым, искристым вином.

- Ужасная атмосфера, - ворчит, ерзая на мягком стуле. Такое ощущение, что все смотрят только на них – неприкрыто и ядовито. Ещё бы, ведь, не будь он с Хьюго, его бы даже на порог этого заведения не пустили. На фоне всей этой напыщенной элиты он смотрится, как моль на дорогой песцовой шубе, что ему и дают понять колючими, насмешливыми взглядами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Метафизика
Метафизика

Аристотель (384–322 до н. э.) – один из величайших мыслителей Античности, ученик Платона и воспитатель Александра Македонского, основатель школы перипатетиков, основоположник формальной логики, ученый-естествоиспытатель, оказавший значительное влияние на развитие западноевропейской философии и науки.Представленная в этой книге «Метафизика» – одно из главных произведений Аристотеля. В нем великий философ впервые ввел термин «теология» – «первая философия», которая изучает «начала и причины всего сущего», подверг критике учение Платона об идеях и создал теорию общих понятий. «Метафизика» Аристотеля входит в золотой фонд мировой философской мысли, и по ней в течение многих веков учились мудрости целые поколения европейцев.

Аристотель , Аристотель , Вильгельм Вундт , Лалла Жемчужная

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Античная литература / Современная проза