Цветочная романтика (СИ)

- Да нет, - Наруто пожимает плечами, но его взгляд чуточку беспокоен. – Больше досталось Пейну.

- Тому альфе? – удивлен, пусть и не сомневался в том, что старший Намикадзе не останется в стороне, когда его брату столь открыто угрожают. – Он что, ходил к нему? – Наруто в ответ сконфужено молчит, бросая просящие взгляды. – Безрассудство, - выдыхает, беспокойно сжимая пальцами виски, в которых снова пульсирует кольцо нарастающей боли.

Он сам разузнал о Пейне все, что только можно. Потому, что волновался. Не более. Не имея никаких затаенных мотивов и помыслов. Просто у него сложилось такое впечатление, в чем сущность была с ним полностью солидарна, что рыжий – не невинный щенок и явно не самый надежный альфа.

Как оказалось, Пейн имеет корявое прошлое и сомнительное настоящее. Несмотря на довольно внушительную родословную, ведет бродячий образ жизни, перебивается мелкими заработками и уже не единожды привлекался к ответственности за хулиганство и нарушение общественного порядка. Активист движения, пропагандирующего необходимость кардинальных реформ в государстве, устои которого до сих пор связанны с Первородностью. В чем-то борцы этого движения правы, но их методы радикальны и не всегда законны. Саске даже думать не хочет о том, что его омега может быть как-то в этом замешана. Потому, что, как Учиха, знает, что за всеми этими якобы благими делами стоит кучка шакалов, жаждущих занять львиный трон, сейчас принадлежащий Первородным. Саске надеется, что старший брат Наруто этого не допустил.

- Ну, Дей у меня такой, - смущается и гордится одновременно, ведь, как считает и сам Саске, есть кем. – Не обращает внимания на статус: ни социальный, ни сущностный. Он не трепещет перед альфами и их силой, - вздыхает, чуточку огорченно, неуверенно теребя ремешок сумки, забитой учебниками. – Я так не могу.

- Это не безопасно, - хмурится, не одобряет, но и влезать в чужую семью не имеет права. Как и уже который день подавляет в себе желание воспользоваться связями и узнать побольше о братьях Намикадзе. Так поступают только трусы, не ценящие искренность настоящих чувств.

- Знаю, но… – омежка снова вздыхает, а после смотрит в ответ. Раскрывается медленно и осторожно. Не до конца, все ещё держа плотную черту вокруг сосредоточия своей сущности. Но Саске и не надеялся на распахнутость и фривольность их отношений. Для него все слишком серьезно, чтобы спешить или же на чем-то настаивать.

- Десять лет назад мы потеряли родителей, и Дейдаре пришлось очень нелегко, - лучистый взгляд темнеет и Саске ощущает утаенную, устаревшую и покрытую шрамами боль омеги, как свою собственную. Сущность трепещет, словно в преддверии смертоносного броска. Её что-то возмущает. Настолько, что крылья за её спиной снова взволнованно шуршат, опутанные прочными, не позволяющими сделать им полный взмах цепями.

- Я чувствую себя неблагодарным братом, Саске, - маленькие клычки снова проступают над верхней губой, а взгляд приобретает рдяной, корящий, болезненный оттенок. – Я совершил столько ошибок… – шепчет, отчаянно сжимая губы в тонкую нитку, раня их мягкость острыми кончиками клыков, и жмурит глаза, словно за прикрытыми веками пытается что-то спрятать. Саске, фактически, с первой их встречи сомневается в дворовости Наруто, но сущностные ощущения слишком крикливы, чтобы подумать о перерождении какого-нибудь Предка в этой омеге. И его брате. Однозначно. Так думает даже Итачи. Именно слишком, чтобы усомниться в том, что братья Намикадзе что-то скрывают.

- Не думай об этом, - прикасается к золотистым волосам, гладя, успокаивая, лаская, как маленького котенка. Он не имеет права просить забыть. Слова из уст невинного цветка срываются надломленными обрывками чего-то далекого и неправдоподобного. Жалящего. Испепеляющего древние клейма и выжигающего новые печати на цепях его сущности. Саске не верит в Истинность. Союз – это выбор Предков, а не только двоих. Но не зря же Предки Учиха утаили его судьбу даже от него. Может, не зря они перерождались и впитывали опыт? Может, спустя тысячелетия, до них все-таки пришло осознание жестокости ими же созданных правил и условностей?

- Прости, Саске, - забавно шмыгает носом и улыбается, не совсем искренне, но уже более уверенно. – Кажется, я положил не самое приятное начало нашего первого свидания.

- Все хорошо, - скользит по щечке с родимыми пятнами-усиками, заправляет золотистую прядку за ушко, в мочке которого золотится листик с сапфировой сердцевиной. – Для того ведь и ходят на свидания, чтобы узнавать друг друга поближе, - улыбается и подмигивает, развеивая напряженность. Заводит мотор и плавно трогается с места.

- И куда мы едем? – оживился, в глазах снова лучистый, заинтересованный блеск. Чуточку смущен. Теперь уже похож на игривого котенка. Милый, невинный цветок, в отношениях с которым не должно быть сомнений.

- Сюрприз, - отвечает уклончиво, чуточку лукаво, интригует. Омежка супится и смотрит на него требовательно. Саске и сам не особо любит сюрпризы, но надеется, что сделал правильный выбор.