Цветочная романтика (СИ)

- Нет. Ты, отото, остаешься с омегами, - не менее категорично. В приказном тоне. В операции достаточно и его участия. Данные, предоставленные Хранителем, слишком поверхностны, чтобы рисковать сразу двумя наследниками.

- С омегами может остаться и Кабуто, - стоит на своем. Они в узком коридорчике. Друг напротив друга. Столь тесно, что сущности даже крылья свои не могут распахнуть. Сила Девятого не позволяет. Притупляет сущностные возможности. Ощущения же делает ещё более острыми. Стоит только покинуть особняк Узумаки, и их с братом разговор обретет совершенно иные краски. Поэтому они оба предпочли беседу вдали от посторонних ушей, но в границах защиты дома. – У тебя нет права решать за меня. По крайней мере, пока ты не глава клана.

- Саске… – вздыхает. Рано или поздно… Лучше, конечно же, поздно. Итачи вообще надеялся, что ему никогда не придется объяснять то, что он и сам не познал до конца. Он жил, богатея мыслью, что бремя первородности минует его отото. И уж никак не надеялся, что Саске добровольно захочет сунуть голову в эту петлю.

- Я знаю, - сущностный ореол схлынивает дрожащей волной. Сущность обнажена и беззащитна. Ощетинивается и смотрит с вызовом, но не противится воле своего носителя. – Знаю, что это твои печати, аники, - остатки некогда прочных цепей медленно, шурша, словно змеи, вьются вокруг сущности. Сверкают едва заметными кандзи печатей. Цепи, которые должны были быть вечны. – Зачем?

- Мне ведома твоя судьба, Саске, - собственная сущность небрежно взмахивает крыльями. Сила течет по венам. Будоражит инстинкты. Обращается в пульсацию Шарингана. – Точнее, мне ведома твоя возможная судьба. Десятый сам открыл мне это знание в день моего пробуждения, как альфы.

- И что? – уязвлен. Руки скрещены на груди. Ноздри широко раздуваются. Темень глаз обращается цветущим багрянцем. – Я должен был умереть в бессущностном детстве? Или же обезуметь как наш достопочтенный прапрапрадедушка? – хмыкает. – Все это глупости, Итачи. Вся эта Первородность – сплошная глупость и суеверие.

- Хочешь знать, что я видел в глубине священного пламени? – прищуривается. По сути, Предок не запрещал ему рассказывать Саске об им увиденном. Как и не ограничивал его самого в действиях или же методах. Всего лишь возложил на него ответственность за будущее человека, в чьей судьбе сомневался сам.

- Уж снизойди до меня бренного, - он понимает чувства брата. Сам метался так же каждый раз, когда перед ним стоял выбор. Не ведая о своей судьбе. Не распоряжаясь собственной жизнью. Для человека, беты, это порядок вещей. Для особи, тем более Первородного, подобное сродни наказанию.

- Я видел собственную смерть, - пауза не драматичная. Просто комок горечи застревает в горле. Столько лет прошло, а такое ощущение, что он снова переживает момент открытия истины. – От твоей руки, брат.

- Чушь… – тянет в бездумной, неверящей улыбке. – Я бы никогда…

- Много смертей, отото, - пресекает, продолжая. Саске хотел правду? Так пусть смотрит ей в лицо. – В том числе и Учиха, и других Первородных, альф, омег, и даже обычных людей, которые стояли на твоем пути к безграничной власти.

- Значит, все-таки сумасшествие… – понятливо хмыкает. У клана Учиха имеется и другая сторона наследия – безумие на почве собственных амбиций и гордыни. По причине могущественной силы Шарингана, способного управлять массами. Толпами и даже целыми народами. Вот что он видел.

- Я бы назвал это безысходностью, - чуть хмурится. Некоторые воспоминания все же размыты и неточны. Словно то ли в тумане, то ли в дыме, то ли затерты ластиком. – Это самая сильная эмоция, которую помню. Кроме гнева и ненависти. Желание отомстить не только Первородным, особям или же людям, а всему миру. Всем Предкам и Богам заодно, - очередная пауза. На этот раз нарочитая. Звенящая сотней колокольчиков. – Искреннее рвение открыть врата в Бездну.

- Я останусь с омегами, - сущностный ореол вновь незыблем, словно стена. Глубокая складка между бровей. Поджатые губы и цветок Мангекё в глазах. Все его отото понимает. В том числе и то, что ему, старшему брату, возможно, так и не удалось обыграть Предка.

Существует лишь одна причина, по которой Саске может возненавидеть весь мир, небожителей и находящихся за гранью Предков – гибель его Истинного. Он знал, что Сакура – не пара для Саске. Знал и благоволил этому союзу. Подталкивал брата к этому выбору. С внутренним нетерпением ждал, когда же его глупый отото сделает этой омеге предложение. А после его вера в правильность своего же решения пошатнулась. Когда увидел живой блеск в очах брата и прикоснулся к сосредоточию его сущности. Когда в бархатной коробочке увидел сережку в форме листа. Ведь все могло и обойтись. Но, на самом деле, каждый его шаг, казалось, обращающий, только подталкивал их обоих к этому моменту.