Цветочная романтика (СИ)

Обмундировываются и вооружаются. Против бет их сущностная сила бесполезна, поэтому только холодное да огнестрельное оружие, а так же безупречные навыки рукопашного боя. Итачи прислушивается к ощущениями. Все это время он не был неприметным. На него просто предпочли не обращать внимания. Потому, что глава посчитал его присутствие необходимым. Он чувствует наследие. Лишь в Кимимару. Наследие Пятого. Остальные же, в лучшем случае, дворовые. Как и некогда Намикадзе Минато. Эксцентричные близнецы-омеги и курящая женщина вообще бродячие. Означает ли это, что в мире, подконтрольном Предкам, даже пыль под его ногами запланирована теми, кто много веков назад ушел за Грань?

У доков их встречает темная фигура. Это первое, что он видит после того, как с его глаз снимают повязку. Плащ полностью скрывает очертания силуэта, а капюшон наглухо надвинут на голову. Сплошная тьма. Порт старый, и им пользуются только рыбаки. Поэтому темень тут стоит жуткая. Такое ощущение, что между этих громадин рассталась с жизнью не одна особь – насколько густо воздух пропитан миазмами Бездны. И ощущение это явно не фантомное.

- Яхико-кун, - дядя выходит вперед. На нем форма генерала личной гвардии императрицы – куртка и штаны цвета хаки, лоснящиеся черные сапоги и фуражка. Конечно же, погоны с генеральскими звездами и кокарда с императорским гербом. Смотря на этого человека, трудно сказать, что сегодня… точнее, ещё вчера это был неуемный омега, на байке сбежавший с важного совещания, - как глава гильдии Хранителей страны Восходящего Солнца, клянусь, что обрету спокойствие только тогда, когда голова врага будет отделена от его тела.

- Как Хранитель клана Узумаки, - фигура опускается на одно колено, - клянусь быть вашим мечом и щитом до тех пор, пока голова врага не будет отделена от его тела.

Итачи медленно выдыхает. Яркие ощущения, которые и в подметки не годятся тем, которые испытывают во время присяги членов клана своему главе. Во стократ мощнее. Благоговейно и пробирающе до самого сосредоточия сущности. Можно сказать, особая магия, своеобразное сущностное плетение, позволяющее каждому гильдейцу ощущать своего брата по оружию, как самого себя. Давняя традиция, когда главным оружием Хранителя была только его катана, и которой не дал кануть в Лету Намикадзе Минато. Фигура подымается с колен, откидывая с лица капюшон.

========== О тайном и явном 4. ==========

Итачи не завидует летописцам, которые, избрав путь стороннего наблюдателя, отринули субъективность. Высокий мужчина, с рыжими волосами и карими глазами. Нет в нем ничего схожего с альфой на фото, которое он видел всего пару раз. И, тем не менее, сходство присутствует. В неумолимо-подмечаемых деталях.

Конечно же, он не спрашивает. Никогда не интересовался историей гильдии и данными на самих Хранителей. Единственное, что ему известно, так это то, что глава теней, предшествующий ещё Минато Намикадзе, привел в штаб мальчика, только пробудившегося, дворового альфочку, назвав его своим учеником и преемником.

Сущность отзывается на силу Хранителя. Даже Кисаме нетерпеливо вертит в руках свой огромный меч, пристально присматриваясь к альфе. Хмыкает и даже, изредка, скалится в его сторону. Сущность шепчет о непоколебимом духе и стальной воле. О силе, заключенной в Хранителе. Без какого-либо наследия. Как и у Намикадзе Минато. Чистая сила особи без каких-либо «но» или «может быть».

Дейдара, Наруто и Карин, исходя из укоренившейся логики вещей, не могут обладать наследием Девятого. Как перерожденные, лишь чувствовать связь со своим изначальным Предком, но не иметь возможность черпать силу из его пламени. Итачи думает о том, что судьба, ниспосланная Предками в день пробуждения сущности, это выдумка. Узда для Первородных, наброшенная тем, кто брезговал мешать кровь и отринул человеческие чувства. Хранитель перед ним определенно имеет родственные узы. Со всеми омегами Узумаки.

- Демоны Бездны! – шипит Кин, беспокойно выбивая новые и новые столбики символов. – Этот гад сам пытается нас взломать.

- Засекли наше присутствие? – дядя хмурится. Длинные волосы собраны в небрежный низкий хвост. Черно-фиолетовые стрелки придают его взгляду глубины и какого-то особого магнетизма. Итачи понимает, что из всех присутствующих только три особи могут смотреть Орочимару в глаза. Он сам, омега Кимимару и Хранитель Узумаки. Итачи думает о наследии. Двух альф, которые никак не связаны с Предками. О сущности Яхико, облик которой воспринимается трескучими, яркими вспышками молнии.

- Конечно, засекли, - фыркает альфа. Откидывается на спинку стульчика, закладывая руки за голову. – Примерно на высоте две тысячи метров где-то посреди Гималаев.

- Эй, мне ещё долго тут сидеть?! – приходится работать в темноте. Голос из открытого люка коммуникаций приглушенный и недовольный. Ворчливый. Не попустительство со стороны Орочимару. Как глава гильдии, он не позволяет своим Хранителям раствориться как личности, превратившись в безликие орудия.