Цветочная романтика (СИ)

- Да-а-а, племянник, - тянет дядя, грустно качая головой. А в глазах с узким зрачком лихой блеск, - впечатление ты, конечно, произвел. Эх, - сокрушительно, с мелодичным звоном доставая катану, - даже чуть завидно. Не правда, ли? – бета не кричит, но сцепляет зубы так, что вены опасливо вздуваются на висках, а из прокушенных губ течет кровь. – Вы, люди, завидуете нам, особям, потому, что мы обладаем… Как вы там это называете? – дядя наклоняется, своим весом налегая на катану, воткнутую в бедро мужчины. Лезвие с тягучим хлюпаньем проходит сквозь сидение стула, сверкая багровым бисером и рассыпая его по полу, - сверхъестественными силами.

- Было бы кому завидовать, - гневный, презирающий взгляд из-под занавеса слипшихся волос. – Мужику, которого имеют в зад другие мужики.

- Какое примитивное познание омежьей физиологии, - Орочимару цокает языком. Лезвие медленно, с режущим слух звуком выскальзывает из раны. – И какая похвальная преданность… – с сожалением качает головой. – Неужто вы, и правда, верите в то, что сможете открыть врата в Бездну?

- Верим? – бета заходится хриплым смехом. – Да мы уже в полушаге от этого.

- Увы, для тебя, человек, это уже повод для более тщательного допроса. Итачи… – оборачивается к нему. Он знает, чего хочет дядя. Нет, что потребует генерал личной гвардии императрицы. И он с этим категорично не согласен. С тем, что омега должен марать свои руки кровью. Пусть и врагов.

- Орочимару-сама, - на беловолосом омеге ни царапины. Только копоть и запекшаяся кровь им поверженных. Он помнит, как сражался Кимимару. Словно вихрь. Словно в танце. А на его, до этого бесстрастном лице блуждала упоительная улыбка. Леденящее кровь зрелище, которое не пожелаешь узреть даже врагу, - заложник освобожден.

В том, что перед ним Узумаки, нет сомнений. Яхико держит на руках хрупкого омегу, завернутого в его плащ. Багряные волосы до плеч спутаны и испачканы, на запястьях и босых ногах черные раны. Похоже, печати на цепях были до отказа накачаны сущностной силой. Чтоб наверняка. Итачи понимает, что если бы Нагато был женщиной, к нему было бы совершенно иное отношение. Но Нагато – мужчина, омега. Последнее беты предпочитают не учитывать, а ведь мужчины-омеги ещё более уязвимы, нежели женщины. Особенно психологически.

- Я забираю супруга, - в карих глазах ненависть. Направленная на длинноволосого мужчину. Альфа, муж, разорвал бы этого бету на части, но хрупкая рука, цепляющаяся за темную водолазку, сдерживает Хранителя, супруга. – Нагато нужна медицинская помощь.

Орочимару отвечает лишь сдержанным кивком. Кольца сущностной силы бесцельно вьются вокруг омеги. Бета их даже не чувствует, не то что он, особь, видит. Итачи не собирается уходить из допросной. Он не может допустить, чтобы дядя переступил черту.

- Орочимару-сама, - Кимимаро прикасается к руке главы гильдии. Той, которая сжимает катану, роняя кровавый бисер, - вы обязаны взглянуть на это.

Сперва он чует запах. Легкий аромат смеси трав. И только после замечает настороженно смотрящего на него омегу. Парня чуть старше двадцати, цепляющегося за руку Хранителя. Омежий инстинкт. Яхико, как повязанный альфа, внушает больше доверия, нежели обагренный кровью воин.

- Заложник? – Орочимару пытливо вскидывает бровь. Бета на стуле дергается. Словно хочет бросится. То ли напасть, то ли защитить неизвестного омегу. – Так ценен? – дядя хмыкает. Запахи настолько смешаны, а пространство столь густо пропитано сущностной силой, что сперва даже он не ощущает этого. Этого странного витка силы, в своем осязании напоминающего дрожь капель росы на молодой листве.

- Он… - Нагато медленно поворачивает голову. У омеги завораживающие глаза с фиолетовым зрачком. Настолько завораживающие, что сущность пинает его изнутри, взмахом крыльев развеивая иллюзию притягивающего подчинения, - Первородный.

- Я всего лишь служитель храма, - бурчит омега, второй рукой придерживая полы свободной юкаты, - и никогда не относил себя к какому-либо клану. Тем более, к Первородным.

- Наследие?.. – Орочимару делает пару шагов вперед. Омега буравит его упрямым взглядом. Предупреждающим. Ещё пару шагов, и за спиной парня взмывают шесть колышущихся хвостов. Прозрачных, словно дождевая вода. В блеклом свете ламп тускло переливаясь зеленовато-голубым. – Преемник? – Орочимару замирает. Он тоже ошарашен. Даже больше, чем дядя. Лишь единожды он видел преемника Шестого в своей сущностной форме. Тогда императрица была очень опечалена гибелью Узумаки Кушины и её семьи.

- Я ни за что не поверю, что у достопочтенной Цунаде-химе есть сын, - жесткий взгляд на бету, - или же брат, - Итачи тоже не верит. Всей стране ведомо столь нелегка судьба императрицы Цунаде Сенджу. Альфы, лишенной возможности иметь детей и в далеком прошлом потерявшей младшего брата. Той, на ком род Шестого должен прекратить свое существование.