Цветочное сердце

Когда я оставалась одна, магия вела себя особенно шумно. Не теряя времени даром, она начала осыпать меня оскорблениями. Мой мысленный взор сила наполняла картинками. Лепестками, падающими с папиных губ. Слезами в его глазах. Участками розовой воспаленной кожи на его щеках, по форме как отпечатки моих пальцев.

Каждая следующая картинка была страшнее предыдущей.

Устало опустившись на пол, я тщетно пыталась заглушить шепот. Образы становились все ярче и неистовее от осознания того, что из-за меня, возможно, умирает мой отец. От усилий сдержать всхлипы заболели легкие; чем больше я старалась, тем больнее становилось и тем громче кричала магия. Стало невмоготу – с одним вдохом я истратила всю решимость и уже не могла сдержаться. Из каждой упавшей слезы меж половицами распускался цветок.

Вскоре я стояла на коленях среди бутонов.

«Артемизия – я по тебе скучаю».

«Ноготки – я тоскую по тебе».

«Пурпурный гиацинт – мне очень жаль».

5

На первых уроках моим предыдущим учителям и наставникам нравилось изумлять меня силой своей магии. Мадам Бен Аммар обещала, что я смогу создавать огонь так же, как она. Мадам Олбрайт показала заклинание, с помощью которого разыскивала любую пропажу. Мастер Янг демонстрировал, как его дом убирает сам себя.

Когда я наконец успокоилась и заставила себя спуститься в лавку Морвинов, Ксавье вручил мне метлу.

– Как это поможет мне благословить отца? – спросила я, хмуро глядя на нее.

– Боюсь, прежде чем начнем обучение, нам нужно пережить рабочий день. Вот закроем лавку, и я покажу вам, как контролировать свою магическую силу. Научившись этому, вы сможете благословить отца.

Послушать Ксавье, так все было проще простого. Сущим пустяком. Ксавье повернулся к раковине и, засучив рукава, принялся намывать пузырьки и пробирки. Я возмутилась таким равнодушием.

– Зачем играть в лавочников, когда мой отец страдает?

Плечи Ксавье поднялись и опустились – он вздохнул.

– Потому что сегодня понедельник и придут покупатели. Другим людям тоже нужна наша помощь. Взять и закрыть лавку я не могу, извините.

Я нахмурилась. Ксавье был прав, хоть я ни за что ему в этом не призналась бы.

– Раз цель – помочь мне контролировать магическую силу, почему бы не научить меня какому-нибудь заклинанию-уборщику?

– Я такие не использую. Для меня лучше беречь силу для нашего вечернего урока.

– Беречь силу?

Ксавье кивнул.

– Большая часть моей магии расходуется на приготовление снадобий.

Об экономии силы не говорил ни один из моих учителей и наставников. Свою магию они называли бездонным колодцем, подпитываемым эмоциями, словами, биением собственного сердца. Она считалась даром самого солнца, которое насыщает нас энергией, напрямую связывает с землей, с растениями, которые мы используем для снадобий. Силу не уподобляли золоту, которое следует копить и разумно расходовать.

– У вас не может кончиться магия.

Ксавье потупился:

– Нет, но в последнее время я сильно устаю.

Я нахмурилась. Такой вывод, безусловно, напрашивался, судя по внешнему виду Ксавье. По мешкам под глазами. По бледности кожи. С каждой минутой становилось все яснее: Ксавье повезло, что у него появилась помощница по хозяйству.

– Но почему? – спросила я.

Ксавье закатил глаза:

– Почему так сложно попросить вас подмести за меня?

Фыркнув, я пронеслась мимо него обратно в зону для приготовления снадобий, смела пыль и разноцветные порошки и выбросила в мусорное ведро. Очевидно, у хозяина дома имелись дела важнее уборки собственного жилища.

– Ранее вы говорили, что слезы полезны для магии, – напомнила я, сворачивая половик у входа, чтобы подмести и там. – Вы тоже плачете, чтобы обуздать свою силу, или это ее подтачивает?

Ксавье отвернулся от меня, с решительным видом переставляя пузырьки, загромождающие его верстак.

– Да, мисс Лукас, я плачу…

– А когда злитесь? Вы шумите, кричите, безумствуете?

– Да. Силу подпитывают любые эмоции. Если маг не испытывает искренних чувств, настоящей силы ему не видать. Чем мощнее магия, тем сложнее ее контролировать.

Я нахмурилась.

– Другие мои учителя твердили, что именно по этой причине эмоции нужно осаживать. Что надо сдерживать чувства, не то магия выбьется из-под контроля.

– Ну, такая точка зрения у большинства людей. Например, у моего отца. – Ксавье спрятал лицо, завесив его черными волосами. – Моя мать придерживается другой философии. Есть те, кто считает, что принятие своих эмоций, а не воздержание от них, ведет к контролю над магией.

– А что, если магию уже слишком сложно контролировать?

«А что, если, – думала я, пряча тревогу в сердце, – от моих эмоций сплошные проблемы?»

Ксавье наконец повернулся ко мне со слабейшей тенью улыбки на лице.

– Считаю, все что угодно можно обуздать, имея достаточно времени и желания.

Зазвенел колокольчик над дверью. Я вытянулась в струнку, по-прежнему держа в руках метлу. Наверное, так чувствуют себя актеры и музыканты, дожидаясь, пока поднимется занавес. У меня засосало под ложечкой. Магия запершила в горле.

Порог переступил высокий мужчина с темными волосами и бородой. Его рабочий халат был осыпан опилками.

– Доброе утро! – робко проговорил он.