Цветочный крест • Потешная ракета

– Застрелился? Чего это ради? Совсем Феодосий умовредился. Аз зайчатину вам на обед добыл!

Перспектива жаренного над угольями зайца всех обрадовала, и народ с веселием вернулся в обозы.

Феодосья пробежала вперед всех и юркнула внутрь, не зная, куда себя деть от стыда.

– Месяц мой ясный, – с ухмылкой вопросил Олексей, забрасывая добычу в таган. – С чего тебе приблазилось, что аз буду стреляться? Али с горя, что не получил лобзанья? Али из-за бабы аз на тот свет раньше времени пойду?

Феодосья молчала.

– Высокого ты о себе мнения, – наконец-то Олексей, оскорбленный отказом Феодосьи лобзать его, нашел повод излить свои чувства. – Да по мне любая сохнет!

– Вот и слава Богу, что сохнут, – наконец, переживя позор, подала голос Феодосья. – А то думала, совсем ты один, коли на монахов заглядываешься.

– Нужна ты мне, ведьма!

– От черта и слышу!

И оне отвернулись друг от друга.

Пораздергивая некоторое время складки на рясе, Феодосья, наконец, схватила латинскую книгу «О реках» и принялась за ее изучение. Олексей с обиженным видом держал поводья; впрочем, лошадь и сама мерно шла по дороге в череде обоза.

Сперва Феодосье приходилось почти каждое слово глядеть в «Лексиконе». Выручало, что титул каждой страницы начинался с большой буквы, напечатанной на фоне миниатюры, в какой-то мере иллюстрирующей содержание главки. Так, продираясь, она прошла всю книгу от начала до конца и вновь начала с начала. И когда она изучала книгу в третий раз, смысл ее, местами реконструированный по наитию, вдруг открылся со всей ясностью. Как если бы рыла она упорно проход под землей, и вдруг от удара кайлом земляная стена вывалилась наружу, и перед взором ее предстал вид долины, озаренной солнцем, с садами, полями, златоглавым градом и голубым лукоморьем, по которому плывут лебедями разноцветные раззолоченные ладьи да белопарусные струги.

(Лукоморья Феодосья сроду не видела, но представляла его себе таким в воображении).

Но самым потрясающим в трактате о реках оказалось то, что в нем было рассказано о реке Сухоне! Правда, сперва Феодосья об сем не догадалась, ибо название реки звучало на латыни как «суходонная». Но в третьем чтении (к тому времени куль с сущиком изрядно опустел, и Феодосья сидела на дне воза на соломе) стало ясно, что описываемая река, что течет вспять, никакая другая, как ее родная Сухона!

Восторг оттого, что слова вдруг сложились в правильную картину и открыли ей свой смысл, был так силен, что Феодосья наконец-то вновь заговорила с Олексеем.

– Олешенька, какие чудеса здесь расписаны!

Олексей все еще недовольно пыхтел, но бросил взгляд на книгу.

– Видали мы эти чудеса, что у девки не росла коса.

Стрелец не хотел сдаваться без боя.

– Кривду небось налгали, а ты и рада.

– Что ты, Олексей, в книгах кривды не бывает! – укоризненно сказала Феодосья. – В книге все истинно, потому она и называется – книга! Вот слушай, какие есть в свете удивительные реки и воды.

Олексей сидел, нахмурясь. Лошадь брела сама, подпираемая возом, идущим следом.

– Есть такие реки, что вода в них горячая. А ключи, бьющие в долине сей реки, вырываются из-под земли высоким столбом и так кипят, что жители варят в образующихся озерцах птичьи яйца, коренья и другую пищу. А также используют их как баню. Так что им круглый год не надо тратить дров на подогрев воды в котлах.

– Брехня! – бросил Олексей. – Ежели бы вода в реке кипела, то вся рыба и раки в ней сварились бы.

Феодосья укоризненно глянула на стрельца и принялась читать в другом месте.

– В Бретани… Где это – Бретань? Ты не знаешь?

Олексей пожал плечами.

– В Бретани есть такой ключ, что если набрать из него воду и полить на камни, лежащие рядом, то начинается через некоторое время гроза с громом.

– Пуще того брехня! – не унимался Олексей. – Гром от колесницы Ильи-пророка в небе, а какая здесь связь с камнем на земле?

– В море Сарматском, как и в любом море или окияне, вода соленая, но бьют в некоторых местах из-под соленой воды пресные ключи. Есть в земле Самарии ключ, который четырежды в лето меняет цвет: с зеленого на красный, после на мутный, после – на прозрачный.

– Сами чего-то мутят!

– Ключ Силоам бьет из-под земли только четыре дня в неделю. А три дня его нет, – не сдавалась Феодосья. – И отсчет сей идет, не сбиваясь, уж многие сотни лет. В Китайских землях есть река желтого цвета, она так и называется – Желтая.

– Эка невидаль! А у нас есть белое озеро, называется Белоозеро. Вот уж диво так уж диво!

– Ты слушай дальше. В земле Ливан между градом Аштероф и градом Рафон есть река, нареченная Субботой, ибо шесть дней в неделю ее русло сухое, а на седьмой день заполняется водами.

– Верится с трудом. Может, сделана у истока запруда, о которой никто не знает, и мельник шесть дней держит запруду запертой? Поди проверь!

– В Красном море на границе Египта и Аравии воды багряного цвета.

– И бабьего чиха сия выдумка не стоит, – гнул свое Олексей. – Увидал то море самовидец на закате солнца и раззвонил, что воды в нем багряные. Али пьяный был.