Цветок Белогори

на кровати, да только стыдно было признаться кому-либо, что копалась в чужих вещах.

Сколько я простояла у окна, наблюдая за веселящимся на площади народом? Не знаю. Доносилась веселая музыка, песни, смех. Яркие вспышки салюта, привезенного папой по этому случаю из столицы Белогории, озарили ночное небо и вызвали восторг и

ликование у народа. Я точно знаю, что об этом будет говорить всё княжество и через неделю. Но мне об этом не думалось. Разочарование и

боль капля за каплей проникали в мою кровь, пронизывая меня насквозь и застревая шипастой занозой прямо в сердце.

Одиночество захлестывало, и я направилась вниз, к своим. В любом случае бокал легкого вина мне сейчас точно не повредит, но не больше. Выглядеть истеричкой в глазах родни не хотелось. Это не выход. Не ломалась моя сестра, когда сбежала от будущего мужа к

бабушке. А про маму и говорить нечего, она чего только не вынесла на своих плечах. Но сложнее всех пришлось бабушке Ксении, однако

поди-ка, скажи, что несколько лет она провела в плену! Увидишь её и не поверишь!

Вот и я, помня о женщинах моей крови, подняла гордо голову и направилась вниз, пытаясь собрать остатки собственной

гордости и разбитого сердца. Оно, глупое, трепыхалось и пыталось найти оправдание Рональду. Что не успел он подготовиться к моему

приезду. Что, возможно, какая-нибудь женщина и есть, пусть ничего не значащая для него.

Только кто сказал, что это она для него пустое место, а не я?

… не я собирала тот злополучный мешок,

… не я вложила туда платочек, расшитый милующимися лебедями,

… не я была рядом с ним эти годы,

… когда мужчина не меняет наложницу, это означает, что она ему дорога и очень.

Не мой запах витал, а Далии, которую два года назад я встретила в замке Черных.

И мне бы плакать, рыдать от бессилья и той боли, что разрывала мою грудь, а не получалось. И слез-то не было, когда я

спускалась со ступеней, лишь кололо в уголках глаз. Не иначе, от хорошо растопленного камина в моей комнате.

***

...Рональд Черный.

Дела и разговоры, они были важны еще вчера, но не сегодня. Ольга захватила все его помыслы, думы и сердце. Последнее -

бесповоротно и окончательно. Рон разговаривал с Властом, а сам то и дело высматривал, нет ли среди танцующих знакомого силуэта, не

раздается ли девичий смех, радующий его сердце.

Но нет, княжна ушла в замок, и это было лучшим вариантом. Ведь видеть, как вокруг его пары крутятся молодые оборотни, не

было желания. Точнее это было весьма небезопасно для посмевших нарушить дистанцию, а конфликта с Видарами Черный хотел избежать.

Поэтому, обсудив с другом непростую обстановку на побережье, потом просто перекинувшись с ним фразами, Рон тоже решил подняться в

гостевую комнату, которую всегда для него выделяют. Да и подарок для Ольги он припас, колечко на пальчик. Ему хотелось произвести на

свою Рыську впечатление, попросить руки Оли у Радомира перед всеми. Скрываться нечего, эти оборотни скоро станут его семьёй. И Видары

давным-давно в курсе влечения Черного Змея к девушке.

Развязав заплечный мешок, оборотень бережно достал небольшой белый сверток- платок, вышитый кем-то из служанок.

Рональд поморщился, подозревая, что вся расписная бабья канитель на нём – это дело рук Далии. И в голову снова пришла мысль, что надо

бы спровадить всех наложниц от себя, а лучше, чтобы они и вовсе не попадались на глаза княжне.

Но потом Рон отмахнулся от своих планов, взяв в руки заветное колечко. Он уже видел, представлял, как возьмет в свою

ладонь её ручку, как наденет на пальчик свой подарок. И сердце оборотня горело от мысли, что скоро, уже очень скоро девушка станет его. И

не во снах он будет снимать её платье, разбирать прическу, украшенную цветами и лентами. Это случится наяву и осталось недолго, всего-то

месяц или два. А вот конкретную дату Змей должен обсудить с Радомиром.

Положив в карман свой подарок, Рональд бросил взгляд на цветной шнурок для волос, который каким-то образом тоже оказался

в этом платке. Но как он был кстати! Кожаный шнурок потерялся около беседки, а этим Змей вязал свои волосы, чтобы не лезли в глаза и не

отвлекали во время важного дела.

Радомир с сыновьями о чем-то разговаривали коридоре, слышался смех. И Черный, не задумываясь, решил присоединиться к

ним. В конце концов, сегодня очень важный момент и от друзей Змей скрывать не хотел своей радости. А потому, решил не откладывать своё

дело.

– Князь Радомир, князь Властислав и князь Ярополк, – начал свою речь Рональд, замечая, как на лицах друзей мелькает

недоумение, сменяющееся пониманием, – у меня к вам очень серьезное дело.

– Ко всем? – поинтересовался Ярик, склонив голову на бок.

– Ну, вообще-то оно к твоему отцу, – усмехнулся Рон,– но я хочу, чтобы вы были, как свидетели.

– Говори, слушаю тебя,– произнёс Радомир и тут же добавил, – может быть в мой кабинет? Это касается Ольги? – в глазах

князя промелькнул интерес, но Черный был уверен, уже все видели его и Олю. И это к лучшему.

– Да, это касается княжны, - подтвердил Змей, и голос его не дрогнул. Только глубоко в душе что-то такое поднялось и тут же