Цветок Белогори

любимого мной мужчины незримо опоясал комнату, и я позволила себе замереть, вдыхая такой нужный мне аромат. Рональд Черный

заполнил собой моё сердце, влился в душу и нет ему пути назад, я это точно чувствую.

Не в силах сопротивляться искушению, я положила свою работу на кровать и присела около вещевого мешка Рона. Запах

усилился, и улыбка сама собой расплылась на моем лице. Чувствуя, что еще немного, и захохочу, я обхватила руками мешок и уткнулась в

него лицом. Наслаждение! Рональд и еще раз он! Даже будучи человеком, я очень хорошо чувствую его запах и это явно неспроста.

Вдруг…что-то неуловимое ударило в нос, словно пролетела бабочка, размахивающая ванильными крылышками.

И я, словно ненормальная, уставилась на мешок своего оборотня, глотая воздух, как рыба, выброшенная на берег.

Никогда! Еще никогда я не имела столь сильного искушения порыться в чужих вещах. Это гадко и низко, а еще мерзко! И всегда

осуждала тех, кто так делал, не понимала их.

Но этот запах, как валерьяна, сводящая с ума котов. И дело вовсе не в отсутствии воли и желании попробовать на вкус или

ткнуться носом, нет. Тут совсем другое. Я все еще сомневалась под напором собственных принципов и совести, а руки действовали, развязывая завязки мешка…

Небольшой аккуратный белый сверток попался на глаза сразу, и я поморщилась, поднося его к лицу. И всё же, превозмогая

брезгливость, я раскрыла его, уже не думая, что подумает обо мне Рон, если прямо сейчас войдет в свою комнату.

Да я вообще ни о чём таком не думала, особенно когда увидела, что за тряпка оказалась у меня в руках. И ни к чему зажигать

рыси свечи, кошачье зрение не подвело меня и в этот раз. И не тряпка это вовсе, а белый платок, расшитый милующимися лебедями.

Красивая работа, старательная. Словно кто-то вложил в неё душу.

И ни к чему лукавить перед собой и искать ненужные слова. Запах Далии сам собой всплыл в моей памяти, это он смеялся надо

мной и звал порыться в вещах оборотня. Но и это еще не все. На платке, как насмешка, лежало небольшое кольцо, в которое была вдета

черная лента с алым узором, сплетенная умелой мастерицей. Окажись подобная красота, скажем, у Инночки, то смеялась бы я над подругой, говоря, что у неё точно есть жених и для него она старалась. Алый дарят только любимым и любящим. Ну, а лебеди… о них уж очень хорошо

рассказывала бабушка, так что повторения вовек не потребуется.

Не знаю, как я завязала этот горе-узелок, как стянула веревку заплечного мешка и поставила его на место. Словно камень

упал мне на плечи, и захотелось согнуться под его тяжестью.

Но нет, я не стала этого делать. Я княжна, а не девка дворовая, гордость свою пока еще не растеряла. А если бы и потеряла, то

точно знаю, что неволить выйти замуж за Рональда Черного меня никто бы не стал, не такова моя родня.

Покидая комнату Змея, мне показалось, что за спиной раздался издевательский женский смех, и ехидно звякнуло монисто.

Ерунда, конечно же, но запах Далии действительно пропитал все вещи Рональда, что я сразу и заметила, даже не оборачиваясь зверем.

Словно она сама, своими руками собирала ему этот мешок, а потом бережно завязывала.

Прочь отсюда, прочь!

Хорошо, что возвращаясь обратно, мне никто не встретился. Слуги и гости были заняты развлечениями, тем лучше для меня.

Быстро добравшись до собственной комнаты, я закрылась в ванной и заплакала. Но не горько, с надрывами, а тихо и беззвучно. Хотелось

кричать, разбить вазу или даже не одну. И желательно, о голову одного очень вероломного Змея.

Он ведь врал мне, когда говорил, что никого нет. Врал! И даже не краснел, не морщился. А зачем? Ведь одновременно можно

потискать княжну, говоря ей привычные для себя словечки. Всё-таки родовитая девушка с богатым приданным, это не наложница, которая...

которую…Он её любит, это бесспорно. Так многие поступают и Рональд не исключение. Она до сих пор с ним, в этом я только что убедилась.

Я посмотрела на себя в зеркало, и жалость промелькнула в моих глазах. Нет, так не пойдет! Не хватало, чтобы меня такой

увидел кто-то еще. Намоченное холодной водой полотенце оказалось спасением. И пусть оно не могло помочь в моей боли, что

увеличивалась с каждой секундой, но руки были заняты и тем лучше. Стиснув зубы, чтобы не закричать и не завыть, словно произошло что-то

ужасное, я принялась приводить себя в порядок. Надела очень красивое платье, которое бабушка посоветовала обязательно мне взять с

собой, распустила волосы, выкинув ненавистный шнурок Змея из окна.

Собственное лицо напоминало маску, но другого у меня нет. Словно во сне я провела рукой по зеркальному стеклу, потом еще

раз… Видение платка, кольца и расшитой алым черной ленты для волос заставило уголки моих губ скривиться.

Да уж, повидались.

Идти к своим не было желания и можно было сказаться уставшей, приболевшей или лечь спать. Но что-то мне подсказывало, что просто так меня никто в покое не оставит. К тому же Рональд Черный не знает о моей находке. И можно было оставить тот сверток у него