Цветок Белогори

потерпеть", – уговаривал он себя. И в этот самый момент, когда он почти примирился с самим собой, ручки любимой оплели сначала его шею, и Черный снова прижался к ней, как можно ближе, а затем Рыська обхватила его ногами, словно так было правильно. Да что там "словно", оно

так и было! Стоны то и дело срывались с губ любимой в то время, когда оборотень целовал её губы, шею, плечи, спускаясь к обнаженной

груди. Что же она с ним делала, сама того не сознавая!

Рональд то и дело поправлял свою куртку, сползающую с плеч Лёли. Если бы не осенняя прохлада или другая девушка в его

руках, то на такой пустяк он бы даже не стал обращать внимание. Нежное тело любимой, по которому скользят блики луны, это ли не услада

для глаз оборотня? А еще и сама возлюбленная, ведомая голодом своего тела, того самого, на которое отзывается его внутренний Змей.

Запах Ольги сводил Черного с ума, заставляя усиливать натиск. Хотя о чём он? Рон так истосковался по телу любимой Рыськи, что непрерывно напоминал себе о необходимости держать себя в руках. Поэтому он был необычайно нежен, а Лёля сама пыталась взять

инициативу в свои маленькие ручки, впиваясь ему в губы. Но и сам оборотень не мог вытерпеть этой страсти и тогда уже он сминал её, атакуя

так, что Лёля шептала его имя и требовала не останавливаться. В какой-то момент Черный отпрянул, осознавая, что подол платья княжны

приподнят, а он сам уже давно целует внутреннюю сторону бедер девушки и готов подняться выше...

Как и почему Рональд опомнился, он и сам не мог понять. Запах её тела, её возбуждения сводил его с ума, как никогда прежде.

И Змею не надо было смотреться в зеркало, чтобы понять – его черные глаза горели тем самым пламенем, который бывает только в том

случае, если мужчина нашел СВОЮ женщину и пусть хоть кто–то попробует её у него отнять! Он окончательно перешел границу жизни ДО

НЕЕ! БЕЗ НЕЁ его теперь больше НЕ СУЩЕСТВУЕТ!

Но на какой-то миг сквозь сумасшествие и тихий стон нежной княжны Рональд очнулся, отстраняясь от неё. И из последних сил

произнёс:

– Котёнок, не торопись.

– Почему? – спросила красавица, и что-то непонятное промелькнуло в её медовых глазах.

И чтобы не обидеть своими действиями и недомолвками, которых между ними и так было в избытке, Черный пояснил:

– Я хочу, чтобы в первый раз у нас с тобой было не в саду. Хотя конкретно против этого места, – Рон усмехнулся, с нежностью

наблюдая за Олей, – я ничего не имею. И мне даже нравится, – он прижал ладонь княжны к своему паху, недвусмысленно демонстрируя ей

возбуждение. – Но мне хочется, чтобы всё было несколько иначе.

– А мне не холодно, – произнесла девушка, подарив ему улыбку. Она поняла и это главное. – Только …– Лёля замялась, словно

решая делиться с ним своими мыслями или нет. И Рональд едва не застонал от досады. Что же творится в этой головке с волосами цвета

спелой пшеницы?

– Говори, – попросил он и припугнул, – а то укушу! – поцелуй тут же был запечатлён на белой шейке Рыськи.

– Скажешь тоже! – рассмеялась плутовка и замолчала. Но Змей не торопил её. Пришло время, когда княжна, наконец, произнесла. – Ну, хорошо, слушай. Спасибо, что сейчас остановил это безумие. Но даже если бы это все между нами случилось, то я ни о чем

бы не жалела, знай!

Змей обратился весь во внимание, не переставая любоваться своей девочкой. Какая же она красивая! Медовые глаза чуть

светятся в темноте, а волосы слегка распушились. Припухшие губы, которые Оля только что соблазнительно облизнула, собираясь с

мыслями, манили его, как никогда.

– Понимаешь... я не смогу с тобой встречаться, зная, что у тебя там, в замке, есть другие женщины. С монисто или без него, не

важно. Этого не будет никогда! Я и только я. Единственная. Всегда.

Далия. Рон и рад бы проскрипеть зубами, но пришлось сдержаться. Его наложница, лучшая их них. За два года девушки

сменились и не раз, только не она. Жалость или что тому виной, Черный и сам не понимал. Но одно бесспорно – никаких чувств он к ней не

испытывал! А теперь ей лучше вообще на глаза ему не попадаться. И дернуло же её выйти перед Ольгой! Нашла время! Наверняка захотела

покрасоваться, ведь не пристало слугам перед господами выгуливаться. И из-за неё он вынужден два года гореть синим пламенем, сходя с

ума, что любимая где-то и с кем-то, а то и вовсе вдруг собирается замуж.

– Всё, я сказала, что хотела,– закончила Оля,– так что выбор за тобой. Либо есть я, либо еще кто-то. Только так и не иначе.

– У меня никого нет. Только ты одна, котёнок, – прошептал Рональд, подумав, что как только вернется, нужно будет

распрощаться со всеми наложницами. Далию он достаточно уже благодарил за проведенное время и ночи. Если захочет, он купит ей домик, но подальше от замка. А лучше вообще в другом княжестве. Хотя с этим монисто она вовсе не бедна. Черные не скупятся угодившим им

женщинам. Остальные тоже не остались без подарков. Ольга не увидит больше ни одной из тех, что побывали в его постели. Он просто не