Цветок Белогори

нет! Только не в моем присутствии! Зато подозрения с меня и учителя сняты!

– А по–моему он прав, –глубокомысленно заметила Аня переводя задумчивый взгляд с сестры на меня, – для художника руки

многое значат. Как для музыканта.

– Девочки, не надо о грустном! Давайте веселиться, а? – предложила я, не желая сейчас предаваться унынию. Нужно было срочно

вытаскивать Инну из депрессии от увиденного. И ведь из-за кого расстраиваться? Из-за какого-то кобеля! Мелкого! – Мы же именно для этого

и пришли!

И все–таки, изрядно накатавшись и устав, мы присели на скамейку. Как-то очень быстро рядом с нами оказался Ник со своими

друзьями. Стало весело. И Инна постепенно оттаяла. Но я нет–нет, да и ловила её безучастный взгляд, выискивающий среди катающихся

людей господина Райнера.

"Любовь зла, полюбишь и козла",– говорила моя бабуля, глядя на абсолютно несовпадающие пары.

– Как ты думаешь, он всегда такой?– прошептала подруга мне на ухо. В то время как наша шумная компания направилась в

ближайшую кофейню согреться.

– Девушка, вы уронили варежку!– звонкий голос друга Николя заставил нас замолчать , а подруга осмотрелась. Действительно, её

предмет.

–Спасибо! –поблагодарила она и...смутилась!

И было с чего. Ведь этот самый друг Ника улыбался так светло и так искренне, протягивая Инночке её потерю.

– Как ты думаешь, –шепнула она мне на ухо в тот момент, когда мы рассаживались за столики, –может быть мне действительно

стоит изменить вектор своего внимания!

– Однозначно,– кивнула я, – должно помочь! Он ведь красавчик! И высокий, широкоплечий. За ним, как за каменной стеной.

– Ты права, – согласилась подруга и бросила украдкой взгляд на друга Николя. Я не помню, как его зовут, но то, что одна из сестер

ему понравилась, это точно.

И уже потом, поздно вечером, когда я погасила свет в своей комнате и лежала, уставившись на непогасшее пламя камина, события

вечера всплыли в моей памяти. Я вовсе не была уверена, что формула "вытеснения из моего сердца Рональда Черного другим мужчиной"

сработает. И разве я не пыталась смотреть на друзей Николя глазами заинтересованной девушки? Пыталась и не раз. Но не помогало. Ведь

они для меня никогда не станут теми, кем являлся несносный и такой любимый Змей.

Я скучала по нему, очень…

Рука привычно прижала к груди маленькую мягкую игрушку–змея, которую я купила в какой-то торговой лавке ещё месяц назад.

Тогда меня больше ничего не заинтересовало, только эта мелкая копия одного весьма большого любителя женщин.

К полночи подушка привычно промокла от слез. И я поставила её в кресло, поближе к почти прогоревшему камину. Поворошив угли

кочергой, я вернулась в свою постель и придвинула другую подушку. Но плакать не стала, завороженно наблюдая за маленькими лепестками

огня, танцующими в камине.

***

Гарольд Черный

Поначалу он удивился, увидев платье на огромной ели. А потом лично снял его с дерева и, подержав в руках, нахмурился. Знакомый

запах неуловимо щекотал ноздри... и Змей выругался. Его экономка была слишком независима, чтобы бояться его и могла позволить себе

последовать сюда, за ним. Зачем? Этого вопроса можно было не задавать. Следила, не иначе! Он слишком увлекся этой женщиной. И она, наверное, могла себе что-то придумать. Пора с этим кончать! Нельзя привязываться ни к кому, да и не получится. Жена до сих пор, пусть

изредка, но приходила к нему во снах. И пусть сейчас это было размытое пятно, но Гар точно знал, что это ОНА. Все его женщины, которых он

даже не считал, были слабой заменой, попыткой восстановить то равновесие, которого он когда-то лишился.

И все же по мере приближения к собственному замку, сжимая серое платье Вербы в руке, Змей злился. Как она посмела? Чего

добивалась? Какую цель преследовала? Ему не хотелось думать, что экономка могла увидеть их с Агатой. А если бы и так, то что? Он

свободный человек. А если и увидела его с другой, то это даже лучше! Каждая должна знать свое место. А рядом с ним оно всегда будет

пустым!

– Князь, – поклонился слуга, принимая у Черного соболиный полушубок ещё в дверях.

– Где все?– поинтересовался Гарольд, мельком бросив взгляд на слуг, попавших в его поле зрения.

– Ваш сын ещё не вернулся, а все остальные, – слуга замялся, ведь и так понятно, что Рональдом и ограничивалась семья Князя, –

в замке.

– Накрывай на стол, – приказал оборотень, направляясь к себе.

Едва оказавшись в собственной комнате, он бросил платье Вербы на кровать и задумался. "И что со всем этим делать?" Быстро

подхватив бабскую тряпку, Змей вышел из комнаты. Навстречу ему попалась наложница Рона, Далия. В руках девушка несла корзину с

чистым бельем. И это правильно. Сами Черные постоянно работали, и содержать в своем замке бездельников не собирались.

– Где экономка? В подвалах? В своей конторке?

Видать взгляд только что вернувшегося Змея не предвещал ничего хорошего, и девица подавила свой вздох, спешно ответив:

– Господин, я видела её сегодня. Но мне показалось, она заболела.

–Где она? Давно видела? – услышанное не понравилось Черному и он ещё больше нахмурился. Заболела? Или решила что-то с