Цветок для двоих [СИ]

Мужчины молчали, глядя мимо нее на Крис в узком черном платье с глухим воротничком-стойкой под горло, но с полностью открытыми руками.

Та кивнула, пройдя мимо и села на позавчерашнее место, кладя рядом с собой маленькую сумочку. Удивленная и обеспокоенная молчанием Шанелька устроилась на соседней тахте. Но Джахи тут же разулыбался, быстро сказал что-то Асаму, и тот, резко поклонясь дамам, шагнул на дорожку. Там поднял руку, указывая на сидящую Крис. Сказал гневно несколько слов и скрылся, задевая плечами низкие ветви.

— Кажется, сегодня я не понравилась господину Асаму, — Крис повернулась к Джахи с вопросом на лице.

Но тот махнул узкой ладонью, призывая не обращать внимания.

— Асам имеет много забот, новых. Вы можете прощать его малую вежливость, он ушел и не стал беспокоить.

Тонкие руки парили над изобильным столом, приглашая не церемониться. Джахи уютно сел, подбирая босые ноги под длинную джалабию. Одобрительно осмотрел платье Крис, улыбнулся Шанельке. И придерживая на коленях чашечку кофе, заговорил, после короткого предисловия, положенного гостеприимному хозяину, о том, что готов рассказать обещанную легенду.

— Это может будет важно. Для вашего поиска, ани. Это удивительное дело, когда старая сказка, легенда, так? Когда она пришла из старых времен, но делает пользу для вас. Открывая душу истинных пуруджи.

Тут его рука с чашечкой поднялась, приближаясь к вышивке на груди. Джахи подержал кофе у сердца, поднес к лицу и сделал глоток. Уставил темные глаза куда-то поверх голов слушательниц. Вот и славно, решила Шанелька, накладывая в тарелку горячего мяса, комочков риса и добавив пару соблазнительных котлеток, пусть витает в облаках, не смущая, а мы пока от души поужинаем.

Джахи еще раз извинился за нескладный язык, выслушал уверения, что говорит хорошо и понятно. И начал.

Через минуту Шанелька перестала жевать, захваченная рассказом. И мысленно переводила чуть нескладные фразы в привычный ей поэтическо-сказочный язык, понимая, как именно должна звучать древняя история на ее настоящем языке…

Глава 8

Легенда о цветке великой Хеит Амизи, первой принцессы Пуруджи.

В те времена, когда сказанные слова сами превращались в написанные, минуя руку, держащую стило, и рисовали себя тенями ветвей и петлями золота на серебре вод, жил в княжестве Эннгиз знатный вельможа, чье имя утеряно в складках времени, но прозвище — Гахиджи — Охотник за пери, осталось нам. Дни проводил он в забавах и удовольствиях, а ночами уезжал на вороном коне, разыскивая свою мечту — прекрасную пери, что спустилась с небес, как сказано было в старой сказке, и живет теперь тайно, дожидаясь земной любви. Друзья посмеивались над страстью Гахиджи, хвалясь прекрасными женами и сладкими наложницами. Ищешь, ищи, говорили ему, но ты волен утешаться всем, что судьба дарует мужчине, полному сил и красоты, доблести и богатства. Смотри, говорили ему, время течет без жалости, и затянув поиски, ты отыщешь пери лишь для того, чтоб отвратить от себя — седобородого скрюченного старца. Но Гахиджи был упрям, а еще верил в вещие сны. В таком явилась ему пери, и он полюбил девушку, не видя ее лица — таким светом пылала огненная красота. И еще сказано ему было во сне, что разглядит он прекрасное лицо, только если принесет в дар пери свою незапятнанную душу.

Время шло. В черных волосах Гахиджи засверкали белые нити, а на порогах дворцов его друзей повозки ждали жен, едущих праздновать свадьбы уже своих детей.

И дрогнуло сердце Гахиджи, когда свел он перед собой ладони, вдруг узрев, как сыплется через пальцы невидимый песок времени. Что я делаю не так, воззвал он к равнодушному небу. Дай мне знак, попросил у жаркого солнца. Пришли мне верный сон, поклонился бледной луне на черном покрывале ночи. Но не было снов и не было знаков. Будто силы небесные и земные, сговорясь, оставили Гахиджи одного, чтоб сам решил, продолжать ли поиски и как искать дальше.

Уже не так рьяно скакал Гахиджи на постаревшем коне, но по-прежнему плечи его были широки, а кафтан блестел каменьями, и девушки, выходя на ступени крыльца, взглядывали из-под покрывал, желая обратить на себя внимание богатого и знатного. Разные. Красивые и нежные, упрямые и ласковые, веселые и строгие.

Настал день, когда Гахиджи устал. Решил, наверное, сон, что приснился в далекие шестнадцать лет, было всего лишь сном. Пустяк, полный обмана. Бросить искать он не мог, слишком много было потрачено сил. Зато, думал Гахиджи, направляя коня к богатому дому в дальнем селении, я могу совершать поиски по-другому. Вот стоит хозяин, богатый купец, а за ним толпятся его жены и дочери. Одна из них — очень красива…