Цветок Эридана (СИ)

− Меня зовут Фатжóна Даирская, − продолжала девушка. Он назвал себя, а она рассмеялась. − Вы могли бы этого не делать: все вокруг только и говорят о приезде посла Мроака.

− А что говорят, хорошее или плохое?

− Разное, сударь, − она искоса оглядела богатырскую фигуру мроаконца. − Правда ли, что в Мроаке до сих пор каменный век и огонь добывают трением палочек?

− Если потереть кое-чем другим, согреться можно и без огня.

− Это что, дикарский обычай?

− Мы не дикари, − он похотливо ухмыльнулся, − хотя неистовы и в битве, и на ложе.

− Что Вы там всё время вертите? − спросила Фатжона, опустив взгляд с его лица на руки.

− Ничего, — посол сжал пальцы, и салфетница сплющилась в комок.

Даирка понимающе улыбнулась.

− Вина, сударь?

− Я и так уже набрался, а халдор не велел пить.

− Буйным становитесь, да?

− И опасным, − Гован не мог оторваться от её корсета: казалось, ещё немного, и он потянется туда руками. − Для красивых девушек вдвойне.

− О, теперь я начинаю бояться! − в притворном ужасе отшатнулась она. − А оружие у Вас есть?

В ответ Гован довольно непристойным жестом указал пониже пояса:

− Всегда при мне, синьора.

Лицо Фатжоны выразило удовлетворение.

− Жаль, по дороге в Эридан я не попала в плен к варварам − это спасло бы меня от жуткой скуки.

− В моём плену Вы бы точно не скучали, − предположил мроаконец.

− Что Вы под этим подразумеваете? − рыжая бестия состроила ему глазки.

− Всё, на что хватит воображения, − и Гован, недвусмысленно глядя ей в глаза, отбросил искорёженную салфетницу в сторону.

Фатжона озорно улыбнулась:

− Мне кажется, наши государства могли бы дружить, − проворковала она. − Знайте: если Вы хотите посетить Даирские острова, гавани будут открыты, и Ваша дипломатическая миссия увенчается успехом.

В этот момент рядом с ними возник сурового вида мужчина, с неприязнью следивший за их разговором. Он что-то буркнул на незнакомом языке и взял девушку за локоть. Та с неохотой последовала за ним, несколько раз оглянувшись на Гована, и посол остался один, не подозревая, какими неприятностями обернётся для него эта ночь.

В тени колонны возле стола стояли двое.

− Какая вкусная еда, − бормотал один из них, держа в руке тарелку с аппетитными ломтиками мяса и блаженно облизывая пальцы, отправлявшие в рот кусок за куском. − А женщины! Это же чёрт знает что! Смотри, Гован уже закадрил одну.

Высокий гассер натянуто улыбнулся.

− Я приехал сюда не в гляделки играть. Этот красавчик скоро допрыгается. Тоже мне посол! Вручил подарок, теперь исследует подолы эриданских баб, а нос задирает, будто привёл на войну весь флот халдора.

− Завидуешь ты, Краус.

− Кому? Ему? Да тьфу!

− Тогда чего ерепенишься?

− А за что ему такая честь − в 23 года быть кадаром? Он моложе, глупее, но продвинулся выше меня.

− Хазар доверяет ему. Ходят слухи, он сделает Гована своим хередером.

− Только с одобрения эрлов, − в голосе гассера заиграла злость. − Но, клянусь головой, они такого не допустят! Не зря же Тарг спровадил его с острова и поручил мне присматривать за этим бабником: надо держать юнца подальше от архонтов.

− Что-то не понимаю, − мужчина перестал жевать.

− Наверху своя политика. Архонты недовольны Хазаром. Соберут тинт, потребуют перевыборов, а тут подвернётся Гован − и глазом моргнуть не успеешь, как его уже втянут в мятеж, ведь наш ретивый хередер давно грезит о власти.

− Кто ж в здравом уме пойдёт против халдора, − усомнился собеседник.

− Уме! − передразнил Краус. − Это не про нашего павлина. Так что пусть сидит в Эридане.

Мроаконец поперхнулся; гассер хлопнул его по спине с такой силой, что тот выронил тарелку.

− Так не бывает, − откашлявшись, сказал он. − Парень не похож на дурака, и прав у него нет.

− Тебе-то откуда знать? Нет законных прав, зато есть незаконные возможности, − грубо ответил гассер. − Ты давай жуй свой окорок да поменьше трепли языком, а с Гованом без тебя разберутся.

Глава 2. Королевский импакт

Ты нежничай, моё ж высокомерье

И крутость гнева порицать не смей.

(Эсхил)

Рано утром посол со свитой спешно покинул Эридан. Настроение у него было скверное, под стать погоде, которая ни с того ни с сего испортилась, что бывало в этом полушарии нечасто. Всю дорогу в голову посла лезли неприятные мысли и самые скверные предчувствия, которые он даже не пытался отогнать.

− Добрый ветер, добрый ветер, − насвистывал за штурвалом Краус.

Посол поморщился.

− Прилетели дирижабли, приплыли дирижабли, их встречали только скалы и причал.

− Заткнись, − с досадой велел Гован.

− Башка трещит, парень? − то ли сочувствуя, то ли насмехаясь, спросил один из провожатых. Кадар не удостоил его ответом: он мрачно смотрел вниз. За бортом проносились бескрайние долины и тонувшие в зелени луга, щедро орошаемые тёплым летним дождём. От равнин веяло безликим спокойствием, но тревога и растерянность не проходили.