Цветок и чудо (СИ)

Я-то многое повидал на своем веку, хоть и не хочу особо хвастать. Но подобного этому нигде не встречал.

- Нет...

- Как вы понимаете, Марк, Часы Судьбы - самая большая ценность, какою я владею.

Он внес капли обратно в нишу и сжал ладонь. Невидимая связь между пальцами и святыней порвалась, Часы Судьбы остались в нише, когда Феллион убрал руку.

- Я буду прав, если скажу, что святыня стоит дороже вашего поместья вкупе с деревнями и пастбищами?

- Никогда не думал о продаже, - холодно отрезал Феллион. - Подобная мысль - позор для дворянина. Но, полагаю, вы не ошибаетесь.

- Святыня защищена самым надежным способом, какой вам по карману?

- Разумеется. Стены в шесть футов камня, двери по десять пудов весом, замки сработаны лучшими мастерами-механиками столицы. Ключ от внешней имеется только у меня. Сочетание позиций на внутренней я сменю, и оно также будет известно лишь мне одному.

- А... эээ... простите, но как на счет двух дыр в потолке?

Я указал на круглые отверстия, из которых лился свет.

- Это не окна. Там канал футового диаметра с тремя изгибами, свет передается с помощью системы зеркал. Ни один человек не проползет в такую трубу.

- Даже ребенок?

- Даже гном ростом с хорька.

- И именно здесь, милорд...

Ответ, в сущности, был очевиден: на полу у моей ноги темнело бурое пятно.

- Да, сударь, именно здесь.

И лорд Георг начал рассказ.

Гость приехал в прошлую субботу. Феллион принял его очень радушно, ибо никак иначе подобных гостей не принимают. Накрыли праздничный стол, сама леди Риана - дочь и любимица лорда - наливала гостю вино. Говорили о политике, пили за здравие ее величества. Обсудили Майскую реформу - очередное доказательство мудрости императрицы. Вспомнили его милость N-ского графа, коему Феллион приходится вассалом. Граф с мая в постоянных разъездах, и это неразумно с его стороны. Кто-нибудь может прийти к выводу, что граф собирает коалицию против ее величества. Феллион же уверен, что граф ничего такого не планирует, даже вообразить подобное сложно... Тема была провокационной, но гость держался мягко и вежливо. Не подбивал на спор, не угрожал, не козырял своим положением, не задирал нос. Вручил леди Риане прекрасный подарок: сделанный из хрусталя цветок с пчелой на лепестке - символ материнства. Феллион проникся симпатией и показал гостю святыню. Часы Судьбы произвели впечатление - гость круглил глаза, прижимал к груди ладони, много спрашивал. Потом уехал, не оставшись на ночь: дела, дела...

Спустя три дня, во вторник утром, Феллиона разбудил сир Расмус. Он был в сильном волнении. Мечник Медведь, что нес ночную вахту, при обходе обнаружил кошмар: дверь к святыне открыта! Он доложил Расмусу, а тот разбудил лорда. Втроем вошли в хранилище и увидели страшную картину: возле Часов Судьбы в луже крови лежал давешний гость. Лазурные капли Часов отражались в зрачках мертвеца.

Лорд немедленно послал за мною - тут же, не сходя с места, велел Расмусу седлать коня и мчать во весь опор. И вот, спустя пять дней, я здесь.

- Помогите, друг мой, - окончил рассказ Феллион. - Я в тупике, и уповаю лишь на вас.

Я поскреб затылок, чтобы лучше думалось. Из того, как упорно он звал меня другом, следовало, что помощь ему действительно нужна. Но трагизм положения пока от меня ускользал.

- Простите, милорд, но в чем беда? Кто-то хотел украсть Часы Судьбы, ваши стражники его убили. Выдайте им награду и расслабьтесь - Часы-то на месте!

Феллион сморщился:

- Вы меня не поняли, Марк. Когда нашли тело, замки были исправны. Обе двери не взломаны, а отперты. На теле - ни отмычек, ни чего-либо подобного, чем орудуют воры. Гостя кто-то привел в хранилище святыни, и там убил.

- Ладно, - пожал плечами я. - Один из ваших стражников поймал в доме вора, но не убил на месте, а сперва отвел в хранилище. Не знаю, зачем. Может, ворюга очень просил напоследок увидеть Часы...

Феллион раздраженно замахал руками:

- Нет, нет! Вы все еще не понимаете. Я опросил своих парней - никто из них не убивал гостя. А ключ от хранилища есть только у меня!

Одна деталь давно меня заинтересовала, и я спросил:

- Позвольте уточнить, милорд. Гостя звали Гость, или он имел еще второе имя?

- Я не сказал? Он звался барон Ингл.

Хо. Вот так поворот. Помнится, я даже присвистнул.

- Барон Ингл? Тот самый, со шрамом?

- Да, сударь.

- Особый доверенный ее величества?

- Шпора императрицы, если угодно. Одна из тех, что государыня вгоняет в бока дворянам, дабы те скакали, куда ей нужно.

Теперь-то я начал понимать, что к чему.

- Иными словами, милорд, вам предстоит сказать императрице, что один из ее самых верных людей, к тому же выходец знатного рода, - грязный ворюга?

- Еще хуже, Марк. Мне предстоит сказать, что он убит в месте, куда могу войти только я. И что обе двери в это место не взломаны, а спокойно открыты ключом, имеющимся лишь у меня.

- И вас смущает тот факт, что императрица - не дура?

- Еще бы! Она сделает ясный вывод: это я убил Ингла! Да еще пытаюсь представить его вором, что только сильнее разозлит ее величество!

- Полагаете, императрица не простит вам этой шалости?