Цветок ириса

- А что я должен сказать? Что ты кулинарный гений? Так ты и без меня это прекрасно знаешь. Я вообще не понимаю, как из пары продуктов можно приготовить то, что делаешь ты, еще во время учебы поражался.

- Из любых, даже незначительных ингредиентов можно смастерить вкусное блюдо, – авторитетно заявил Лука. – Если интересно, дома покажу, как болоньезе делать. А то у вас в России всего лишь пародия на настоящее итальянское блюдо.

- Россию не тронь, – грозно отозвался Артем, и все опять засмеялись. – А если серьезно, все очень здорово. По-домашнему, тихо. Красиво.

- А последнее «красиво» – это тоже о траттории или уже о Виттории?

Артем пожалел, что подушка была только одна, а потом неожиданно осознал, что и сам не знает ответа.

То, что итальянка прочно засела в его мыслях, стало ясно к вечеру. Пока Алессандра и Лука ругались из-за того, что он все же умудрился что-то не купить, Артем внимательно изучил купленный еще в Москве путеводитель, сверился с информацией в интернете. А затем от нечего делать вбил в поисковик имя.

Первая же ссылка вела на ее инстаграм.

Он пролистал несколько фотографий, внимательно вглядываясь в женские черты. Что-то цепляло его в этой девушке, и он никак не мог ухватить, нравится она ему или нет.

С одной стороны, не нравиться вроде бы было не за что, но с другой... Что-то в ней его настораживало. И лишь глубокой ночью, уже засыпая, он вдруг понял, что больше всего его зацепило место ее работы.

Почему-то идти туда и хотелось, и не хотелось одновременно.

Глава шестая

На следующее утро Артем оказался предоставлен сам себе. Алессандра умчалась в город по делам, Джованни на бегу пробормотал что-то о делах и нетерпеливом клиенте, а Бьянки с Лукой уже не было – как сообщил Джо, они ушли в свою тратторию, едва рассвело.

На кухне его, однако, дожидался завтрак в виде оладий, заботливо прикрытый салфеткой. Кофейник нашелся тут же.

Артем вдруг подумал, что так и не спросил у друга, почему во Флоренции люди пьют кофе стоя.

Неудобно ведь! Тут и так целый день на ногах, так еще и перекусывай на ходу...

С такими мыслями он потратил два часа на то, чтобы наконец-то разобрать чемодан, потом еще на какое-то время завис с почтой и документами. А после подумал и набрал отца.

Герман Альбертович Мейсхер был педантом до мозга костей – практически как и любой немец. Свою компанию по разработке медицинского оборудования он построил с нуля, будучи никому неизвестным молодым человеком с небольшими сбережениями в кармане. Отец никак ему не помогал, и, добившись успеха, Герман без зазрения совести оборвал с ним связь и уехал в Россию, где открыл филиал своей компании.

И познакомился с Ольгой Викторовной Елагиной. А через два года в семье Мейсхеров родился Артем.

Не сказать чтобы отец придирался по мелочам, нет, его замечания всегда были к месту и приносили пользу, но и теплыми отношения с отцом – особенно в детстве – Артем не охарактеризовал бы: он был требователен, аккуратен и собран, ожидая того же от своих сотрудников и тем более от сына.

Со временем их отношения все же наладились. Немалую роль в этом сближении сыграла его мать, но временами Артем все равно видел перед собой не отца, а жесткого бизнесмена с мертвой хваткой во всем, что касается дел.

Звонок приняли, когда он уже хотел было повесить трубку; на том конце провода раздался тихий, но твердый голос.

- Слушаю, Артем.

- Привет, пап. Хотел узнать, как у вас дела.

- Будь ты рядом, были бы лучше, – неожиданно усмехнулся в трубку Мейсхер. – А так... Мать изнывает от безделья в доме отдыха, звонит каждый вечер, жалуется, что хочет домой. А я зашиваюсь с твоим замом, разбираем договоры.

- Что-то случилось?

- Да так, проблемы небольшие. На нас проверку натравили, вот, проверяем все.

- Моя помощь нужна? – с готовностью предложил Артем. Герман Альбертович хмыкнул.

- У тебя отпуск первый раз за сколько лет? Четыре, пять? К тому же, незнакомый город и лучший друг под боком. Отдыхай, без тебя справимся.

- Пап, точно все в порядке? – все же не удержался Артем. – Ты раньше никогда так не говорил.

Мейсхер-старший долго молчал, явно о чем-то размышляя, а потом ответил – тихо и немного грустно:

- Когда-то же стоит начать, да?

С ответом Артем не нашелся – растерялся.

- Сообщи, когда у Луки будет открытие, мы с матерью приедем поддержать.

- Ты серьезно? Ты же ненавидишь летать.

- Ненавижу, – согласился Мейсхер. – Но ради такого события прилечу.

После разговора Артем спустился в кухню, сел за стол и долго сидел, пытаясь осмыслить отцовские слова.

Что-то явно произошло. Отец никогда не позволял себе лишней похвалы, считая, что так только смягчает его характер, когда мужчина должен быть сильным и жестким. Только с матерью он был другим: мгновенно менялись черты лица, становясь более мягкими, глаза загорались, слышался гулкий смех. Тогда он казался настоящим живым человеком, а не бездушным роботом, каким бывал в офисе.