Цветок из Кирены

Теперь сильфия собирали так много, что он почти совсем перевелся. Началось мошенничество, в экспортируемый сильфий подмешивали смолу родственного растения, вероятно, нартекс асса фетида[2]. И когда Киренаика в девяностых годах до нашей эры стала римской провинцией, пора расцвета Кирены и сильфия подошла к концу.

Еще Птолемей I выслал в Киренаику много иудеев, и после того как колония перешла к римлянам, при императоре Траяне, вспыхнули крупные иудейские восстания, во время которых было убито двести тысяч римлян и греков. Кирена обезлюдела и ослабела. Некогда цветущий город, чьи ученые и философы, писатели и художники создали замечательную культуру и на склонах Джебель-эль-Ахдара возвели свой Акрополь ИЗ мрамора, доставленного в обмен на сильфий из Греции и Рима, — город этот был покинут и предан забвению. И одновременно исчез с лица земли таинственный сильфий…

В довершение всего в четвертом веке нашей эры на Кирену обрушились мощные землетрясения. Последнее, самое сильное, в 365 году окончательно превратило город в развалины.

Так что же это было за удивительное растение, сок которого больше пяти веков исцелял людей от судорог, прострела, эпилепсии, столбняка, меланхолии, астмы, истерии, кашля, хрипоты, гинекологических заболеваний, от змеиных и собачьих укусов? Куда подевался загадочный сильфий с его омолаживающим и стимулирующим действием? Цветок из Кирены, упоминаемый, описываемый и восхваляемый Геродотом, Гиппократом, Аристофаном, Катуллом, Теофрастом, Диоскоридом и многими другими? Цветок, который Плиний называл одним из самых драгоценных даров природы?

Никто не знает ответа. Множество ученых ломало голову над этой проблемой. Появлялись научные труды, рождались сотни всевозможных гипотез. Но никому не удавалось разгадать тайну сильфия.

Линней считал, что сильфий сродни американскому компасному растению. У этого растения соцветие — корзинка; теперь же утвердилось мнение, что сильфий надо относить к зонтичным. Среди представителей семейства зонтичных называли нартекс, родственный персидской асса фетиде[3], которая еще в этом веке импортировалась в аптеки нашей страны и продавалась под названием «чертова кала». В числе кандидатов была также гарганская тапсия[4], но большинство исследователей ныне сходится на том, что сильфий принадлежал к роду ферула.

И все же полной уверенности ни у кого нет.

А вот мне кажется, что я сегодня ночью спала на сильфии!

ЧАРЫ СИЛЬФИЯ

Впервые я услышала про удивительный цветок из Кирены года четыре назад. Наша соотечественница, профессор ботаники в Каире Виви Текхольм так увлекательно рассказывала о нем, что сильфий сразу меня пленил.

И конечно же, у меня, неисправимой оптимистки, помешанной на цветах, родилась мечта когда-нибудь попасть в Ливию и отыскать цветок, потерявшийся около двух тысяч лет назад. Ведь не могло же растение, которое водилось в таком изобилии, бесследно исчезнуть с лица земли! Не может быть, чтобы ветер не занес в какую-нибудь расселину одно-два семени от последнего или предпоследнего из стоявших на виду растений! И выросли там новые сильфии, надежно укрытые от глаз ботаников. Я была в этом совершенно убеждена.

Но другие цветы и другие страны все время отвлекали меня. Вот почему прошло четыре года, прежде чем я осуществила свою мечту и отправилась в Ливию искать заветное растение, которое древние греки называли сильфием, а римляне — лазером или лазерпициумом.

Годом раньше я вместе с дочерью, Катериной, возвращалась на своем «лендровере» из трехмесячного путешествия по оазисам Египта. И так как дочь моя совершенно равнодушна к ботанике, я поклялась ей, что мы не будем тратить время на цветы, а вместо этого посвятим час или два ближайшему пляжу.

Осталась позади граница между Египтом и Ливией. Ночь мы провели в «лендровере», поскольку выяснилось, что стоимость номеров в ливийских гостиницах не укладывается в наш бюджет.

Мы приближались к древним развалинам Аполлонии и Кирены, Катерина сидела за рулем, кругом простирались изумительные ландшафты.

И тут, километрах в пятидесяти к востоку от Аполлонии, у меня вдруг вырвался восторженный крик:

— Катерина! Ты видела? Посмотри на вон тот цветок у обочины!

Моя дочь рассеянно взглянула на цветок.

— Ну и что? Обыкновенный укроп, — заключила она с присущей молодости безапелляционностью.

Зонтик укропа был одним из немногих отличительных признаков семейства зонтичных, знакомых ей по шведской кухне. А растение на обочине в самом деле желтыми соцветиями напоминало укроп.

Впрочем, мы уже отъехали от него на несколько километров. У Катерины на уме был только пляж, и она не подумала сбавить скорость.

— Никакой это не укроп, — пробормотала я. — По-моему, это был сильфий. Во всяком случае, его близкий родственник.

— Угу, — отозвалась Катерина.

— Теофраст писал лет за триста до нашей эры, что впервые сильфий появился, вероятно, за семь лет до основания Кирены, в 631 году. Тоже до нашей эры.

— Подумаешь, — пробурчала моя равнодушная дочь. — Бьюсь об заклад, что люди каменного века в Швеции в это время уже собирали ромашки.