Цветок из Кирены

Очень довольные друг другом, мы погрузили добытые корни дриаса в «лендровер» и возвратились втроем в отель. Напоследок Гуссейн поклялся спасением своей души, что завтра утром перед отъездом мы получим от него еще корни, много корней.

За обедом в столовой отеля мы встретили одного шведского инженера, представителя фирмы «Л. М. Эрикссон». Он рассказал нам, что другой шведский инженер сегодня утром выехал из Шахата в Бенгази, чтобы там сесть на самолет, идущий в Триполи. А из Триполи он полетит в Стокгольм.

Этого инженера мы должны поймать любой ценой! И любой ценой уговорить его взять с собой корни дриаса и передать их профессору Сандбергу в Стокгольме. Для подкупа у нас была последняя книга Виви Текхольм «Пустыня цветет», которую она лично надписала «тому доброму человеку, который любезно согласится отвезти таинственный сильфий профессору Финну Сандбергу»…

Если стартовать завтра рано утром и ехать без задержек, не исключено, что нам удастся, одолев тысячу двести километров, застать «доброго человека» в Триполи— либо в конторе Скандинавской авиакомпании, либо на аэродроме.

Ставя на стол тарелки с супом, Гуссейн многозначительно посмотрел на нас, а мы, рассчитываясь за обед, напомнили ему про его задание.

И Гуссейп не подкачал. Когда мы на другое утро собрались в путь, он вместе еще с одним силачом приволок огромную картонную коробку, полную облепленных глиной корней. Вдвоем они затолкали коробку на заднее сиденье «Лендровера».

Итак, мы выполнили свою киренскую программу. Теперь оставалось только поскорее переправить корни в Швецию.

СЛОВНО ВИХРЬ

С заветным грузом, который составляли килограммы свежих корней тапсии, мы взяли курс на запад. Быстро промчались через Эль-Бейду и несколько других городов поменьше. Приближаясь к прекрасной долине Вади-Куф, мы отметили, что здесь все реже попадается дриас, он же гарганская тапсия. После Вади-Куф он и вовсе пропал, во всяком случае с дороги его не было видно.

Бенгази мы ухитрились не заметить. Удивительный случай, ведь Бенгази как-никак один из крупнейших портов Северной Африки.

Вблизи города ремонтировалось шоссе. Вдруг мы уперлись в оградительные знаки, которые не пускали нас в Бенгази. От шоссе в разные стороны расходились грунтовые дороги без указателей. Мы поехали на юг.

Луллу разложила на коленях большую карту города Бенгази и его окрестностей.

— Нам надо ехать на запад, к морю, а после узкого мыса свернуть на юг по берегу залива Сирт, — объявила она. — Другого пути не существует, если верить карте.

Только я подумала про себя, что дорога, по которой мы едем, не заслуживает того, чтобы ее отнесли к разряду существующих, как ухабы кончились и потянулось что-то вроде пригородной улицы. При первой же возможности я свернула на запад, пересекла еще две улочки и неожиданно очутилась на бетонке, которая вскоре перешла в четырехполосное шоссе.

Проехав по нему несколько километров, мы заключили, что Бенгази остался позади и мы уже на триполийской автостраде. Вскоре нашу догадку подтвердили в маленькой будке, где продавали пепси-колу, сыр и печенье.

Шоссе было совершенно прямое, никакой застройки по бокам и почти никакой растительности. И никаких ограничений скорости.

Ну что ж, это даже к лучшему, когда мчишься наперегонки со временем, спеша застать в Триполи инженера, который вот-вот должен вылететь в Стокгольм.

Под вечер впереди показалась триумфальная арка Муссолини, образец чудовищной безвкусицы, тяжеленное сооружение, обозначающее границу между старой Триполитанией и Киренаикой. Хотя федерация давно преобразована в Соединенное Королевство Ливии, шоссе у арки было перекрыто шлагбаумом.

Повинуясь жесту какого-то субъекта в мундире, Луллу взяла наши паспорта и исчезла за сторожевой будкой. Солнце кануло за горизонт рядом за аркой, и после второй сигареты я начала беспокоиться, куда же это запропастилась Луллу.

Отправившись на разведку, я увидела мою подругу окруженной десятком бурно жестикулирующих ливийцев, которые часто-часто что-то говорили. Луллу тоже оживленно жестикулировала и пыталась им что-то втолковать.

— Куда ты подевалась? Я уже думала, тебя умыкнули!

— Ах, если бы! — ответила Луллу. — И вообще, что ты говоришь! Понимаешь, эти люди ничего не понимают! Я им твержу по-немецки, по-английски, по-итальянски и по-французски, что мы спешим в Триполи, а они почему-то не хотят нас пропустить.

Причина задержки так и осталась невыясненной, но в конце концов один из пограничников жестом предложил нам вернуться в машину и поднял шлагбаум: проезжайте.

Около десяти вечера мы приехали в какое-то селение, остановились у полицейского участка (или, возможно, это была военная комендатура) и улеглись спать на сиденьях «лендровера».

В четыре утра нас разбудили тяжелые грузовики. Голодные, неумытые, непричесанные, мы продолжали путь и наконец прибыли в Триполи.