Цветок из пламени

— Но я всегда считала, что вы сами в нем заинтересованы, — недоуменно протянула Алис.

— Ах, между нами все уже давно в прошлом. Я счастлива в браке и Морану желаю счастья, — сжимая острый локоток девушки, призналась ее светлость. — Счастья, которое он, несомненно, заслуживает. А эта необразованная девчонка (слышали, что она вчера вытворяла?!) только и знает, что мучает его и ставит в неловкое положение. Маркиз уже дважды ее к родне в деревню отсылал, но эта Александрин та еще липучка. Нашла повод — видите ли, присутствия ее возжелала королева — и примчалась в Оржентель. Его светлость позаботился о том, чтобы женушку поселили от него как можно дальше, но она все равно умудряется отравлять ему жизнь. — Раскрыв веер, д’Альбре несколько раз в сердцах им взмахнула и с искушающей улыбкой продолжала: — А вы, я вижу, девушка образованная, утонченная, интересная. В обществе такой приятно провести время, краснеть за вас не придется. Мой вам совет, не скромничайте, а действуйте. Зачем к вам подходил маркиз?

— Хотел поговорить об одной фамильной драгоценности, — бесхитростно призналась дю Файи.

— Ну, это только предлог, чтобы остаться с вами наедине, — уверенно заявила герцогиня. — Пригласите его светлость к себе на приватную беседу. Вот увидите, он согласится.

И действительно, страж принял приглашение с ней отужинать. Причем сразу, не задумавшись ни на секунду. И после вел себя с женой — с этой деревенщиной! — подчеркнуто холодно, даже не смотрел в ее сторону.

Отчего Алис только утвердилась в своем решении: непременно вызволить маркиза из цепких рук его крестьянки-жены.

А в будущем, если Единая будет к ней благосклонна, возможно, даже присоединить к скромному титулу виконтессы титул сиятельной маркизы де Шалон.

— Может, вина?

Маркиз рассеянно кивнул. Не будь он поглощен своими мыслями, несомненно, заметил бы, как после его небрежного кивка глаза мадемуазель дю Файи засияли, точно звезды во мраке. И не укрылось бы от его внимания, с какой поспешностью девушка бросилась наполнять бокалы хмельным напитком, путаясь в складках своих многочисленных юбок. Колени Алис предательски подрагивали. Мысленно она уговаривала себя быть сдержанной и не показывать до поры до времени чувства, что вызывал в ней маг.

Хоть сдерживать себя с каждым мгновением, проведенным в обществе стража, становилось все сложнее. Интимный полумрак комнаты, едва освещенной приглушенным мерцанием свечей, заставлял сердце девушки учащенно биться, кусать в волнении губы и предвкушать мгновения близости.

Рдяная струйка полилась из тонкого, оплетенного лозой горлышка бутылки. Несколько капель упали на инкрустированный слоновой костью столик — руки Алис не слушались.

И речь, к еще большему смущению девушки, подводила. Еле произнесла, запинаясь:

— На… надеюсь, вы голодны. Я велела подать нам легкий ужин.

Моран поднял на красавицу глаза и с полуулыбкой, осветившей его усталое, задумчивое лицо, проговорил:

— Я бы с радостью разделил с вами трапезу, дорогая Алис, но, боюсь, это проявление дружеской симпатии могут неверно истолковать. Да и супруга моя отличается… хм, весьма богатой фантазией. Не хотелось бы давать ей новый повод думать о том, чего не было и быть не может.

Алис нахмурилась. Не на такой ответ она рассчитывала и уж точно не предполагала, что его светлость вдруг вспомнит о своей несносной жене.

Но так просто опускать руки виконтесса не собиралась. Подхватив бокалы, один передала стражу. Пригубила из другого и, прошуршав кринолином, опустилась на подлокотник кресла, в котором расположился горячо желанный гость.

— И почему же не может быть? — Алис томно выгнулась, подаваясь навстречу магу, позволяя тому в полной мере насладиться созерцанием ее прелестей, подчеркнутых глубоким вырезом платья. Кончик языка скользнул по нижней губе, демонстративно стирая терпкую алую каплю. — От такого, маркиз, не отказываются.

Моран погасил в себе вспышку раздражения и проговорил:

— То украшение, о котором мы утром говорили, — я щедро за него заплачу. Назовите любую сумму, которая вас устроит.

— К чему же такая спешка? Этими разговорами о деньгах вы только все портите, — насупилась кокетка. Тонкие девичьи пальчики игриво прошлись по богатой вышивке камзола, зацепившись за золоченую пуговицу на манжете, украшенную замысловатой резьбой. — О делах поговорить всегда успеем. Лучше расскажите о себе. Всегда восхищалась стражами, вашим бесстрашием.

Девушка из кожи вон лезла, пытаясь строить из себя роковую соблазнительницу. Но если Александрин, сама того не сознавая, буквально излучала чувственность — ею были пронизаны и нежный голос, и каждое движение ее совершенного, такого манящего тела, — то Алис по сравнению с маркизой казалась неудачной подделкой. Фальшивкой. Как и многие придворные дамы, которых Моран всегда сторонился. Потому как не видел смысла связываться с пустышками.