Цветок Мин

Я вздохнула и заглянула в бесконечно черные глаза. Глаза в которых не видно даже зрачок, такие бездонные и притягательные. Рука Мартина поглаживала мою резко взмоклую ладошку. Сердце забилось так сильно, будто хотело выскочить. Это страх! Не хочу врать любимому человеку, но и сказать правду ужасно страшно.

Мартин почувствовал мое беспокойство и испугался!

– Хелен, что? – он почти кричал.

Я закрыла глаза и начала рассказывать. Все,все!

И про болезнь, и про ужас, с которым приходится жить, и про ребенка…

Я была готова ко всему и потому так и сидела зажмурившись.

Мартин сжал мою ладошку и поцеловал в плечо. Только тогда я разрешила себе вдохнуть и сердце снова забилось.

– Глупенькая, ну на кого ты оставишь своего малыша? А о нашем малыше я позабочусь! И о тебе! Я буду с тобой до последнего твоего дня!

Слезы катились по моим щекам. Слезы очищающие и примиряющие меня с этим миром. Если Мартин будет в этом мире со мной, будет держать меня за руку, то я готова ко всему. И к жизни и к смерти. Я буду любить его так сильно, чтобы этой любви хватило ему на всю его жизнь. И он будет помнить меня…

Наверное этой ночью я и забеременела. Время в счастье бежит так быстро. Все время, когда Мартин был не на работе, мы были неразлучны. Я пекла для него его любимые шоколадные кексы, а он целовал меня в нос и шептал на ухо как он меня любит. Я понимала, что мое время уходит и потому пыталась запомнить каждую мелочь. Ромашки, которые Мартин нарвал в поле, длинные ресницы Мартина, когда он спит, утренний кофе, пахнущий на всю комнату.

Сегодня мы узнали, что в нас будет девочка. Я представляю себе ее черные, как у папы, глазенки и мелкие кудряшки, которые будет так сложно расчёсывать.

Мы даже имя придумали – Селин.

Все было хорошо, только какая-то странная задумчивость Мартина беспокоила меня. Он ничего не говорил, а я боялась спрашивать.

Семь месяцев беременности. Через два месяца я увижу нашу малышку. Живот уже был достаточно большой и я казалась себе большой и неуклюжей.

Мартин сегодня пришел с работы с коробкой в руках. В коробке были все его вещи с работы. Он усадил меня на диван и просто сказал:

– Хелен, я ушел с работы и мы переезжаем в деревню к моим родителям, пока ты ещё можешь ехать. Там есть для меня работа и есть где жить. Нам нужна будет помощь и с ребенком и ты никогда не будешь одна. Мои родители будут нам рады. И когда ты будешь совсем больна мама поможет за тобой ухаживать.

Я очень боялась этой встречи. У меня никогда не было родителей, а вдруг я им не понравлюсь, вдруг что-нибудь скажу или сделаю неправильно? Но Мартин был прав! Сто раз прав!

И мы поехали.

Встреча прошла хорошо. Его семья приняла меня, как дочь. В первый же вечер Мартин рассказал родителям всю правду о нас. И мы ревели всей семьёй. Эти слезы объединили нас и я наконец-то ощутила, что все будет хорошо.

Всю неделю Мартин работал, а по выходным вместе с отцом пропадал в джунглях. Они подступали прямо к краю деревни.

Мне казалось, что они что-то ищут, но ничего не рассказывали.

Роды прошли легко и безболезненно. И вот она моя малышка! Селин!

Черные глазенки и мелкие кудряшки. В мире не существовало ребенка, которого бы любили больше, чем Селин. Ее все время кто-нибудь носил на руках, она рано начала улыбаться, а потом и смеяться, радостно колотя воздух крошечными кулачками. Я вдыхала запах дочери, стремясь растянуть каждую секунду. Я понимала, что первый год рождения Селин я не увижу. Болезнь яростно атаковала меня, наказывая за счастье быть матерью. Я уже не могла скрывать как сложно мне поднять игрушку с пола, сложно держать ложку, тяжело обуть обувь, застегнуть пуговицу. Я переставала контролировать свое тело.

Я все чаще ловила на себе озабоченный взгляд Мартина.

Уже вечерело, когда Мартин пришел из джунглей. Он с порога, улыбаясь, крикнул:

– Я нашел! Папа, я нашел! Хелен, одевайся! Пап, я ходил так далеко, я так долго искал, а он оказался совсем рядом и только расцвел! Клянусь, его вчера там ещё не было!

Уже через минуту меня одели и поволокли. Шла я плохо, поэтому Мартину и его отцу пришлось почти нести меня. По дороге они рассказали мне о цветке Мин.

Неужели такое возможно? Я смогу оставить свое воспоминание для Селин. Она будет помнить меня! Мою любовь!

Вот и цветок!

Мартин так боялся, что снова не найдет его.

Они усадили меня в прохладный мох, рядом с цветком.

– Хелен, прижмись виском к цветку и вспомни все, что хочешь передать дочери. Весь этот год, что мы были вдвоем, а затем втроем. Ничего не упусти, вспомни каждую эмоцию! Это так важно! – Голос Мартина дрожал от волнения.

Я легла в мягкий мох, рядом с цветком, прижалась к нему виском и вспомнила все!

С самого первого дня! Я вкладывала каждую свою мысль с радостью и грустью, каждый день, час, минуту! Слезы текли по моему лицу, падали в мох и растворялись в нем.

Я люблю тебя Селин! И всегда буду любить! И тебя и твоего папу.

Это последняя секунда моего воспоминания и ты увидишь меня, лежащую в зелёном мхе, прижавшись виском к цветку, а потом Мартин сорвет цветок и сохранит это воспоминание обо мне для тебя.