Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II (СИ)

Положение госпожи дома требовало многих забот – Ка-Нейт раньше даже не представляла себе, скольких, несмотря на все наставления матери и Мерит-Хатхор. К счастью для юной госпожи, у дома верховного жреца был управитель, со смерти Мут-Неджем ведавший его делами. Однако Ка-Нейт понимала, что теперь ее прямая обязанность – обойти дом и войти в положение всех слуг, чтобы взять на себя управление хозяйством как Старшей жене господина.

Она взяла с собой для храбрости Мерит-Хатхор – эта женщина была ее несгибаемой опорой, в каком бы положении Ка-Нейт ни оказалась. Слуги с подобострастием приветствовали юную хозяйку, и даже это пугало Ка-Нейт, непривычную к власти. Ее страшили размеры этого хозяйства – по крайней мере вдвое больше имения ее отца.

Но Ка-Нейт помнила, что таков ее долг.

Она останавливалась у всех служб и требовала отчета от всех старших – по кухне, по дому, по конюшням. Ее ум начинал уже утомляться и путаться, не выдерживая стольких впечатлений и стольких обязанностей.

Под конец Мерит-Хатхор вмешалась и заставила госпожу уйти к себе отдохнуть. Тем более, что в такие жаркие часы дремали даже слуги.

- Тебе нельзя так утомляться, госпожа, - говорила Мерит-Хатхор, провожая покачивающуюся от усталости хозяйку в спальню. – Ты нежна, и тебе требуется привыкнуть к переменам. За этим домом смотрели и в твое отсутствие.

Ка-Нейт взглянула на нее, и Мерит-Хатхор с тревогой увидела, что ее прекрасные глаза окружили тени.

- Должно быть, мне и вправду нужно отдохнуть, - сказала юная женщина. – Я посплю.

- Правильно, - сказала Мерит-Хатхор. – А я буду рядом с тобой.

- Тамит, - сказала вдруг Ка-Нейт, укладываясь в постель, которую утром застелили свежими простынями. – Где она? Спит?

- Тамит? Та служанка? – переспросила Мерит-Хатхор.

При упоминании этой женщины она снова почувствовала острую тревогу. Будь ее воля, она немедленно удалила бы ее от госпожи.

Но пока не имела оснований осуждать и оговаривать эту Тамит – и даже жалела, что это так.

- Я здесь, моя госпожа, - прозвучал мелодичный голос. – Я буду овевать тебя опахалом, пока ты спишь.

Красавица появилась рядом, одетая в легкое платье – приятное для глаз, но скромное. Она улыбалась, держа в руках большое опахало.

- Тебе служили так, моя госпожа?

- Нет, - с улыбкой сказала Ка-Нейт. – В доме моего отца не было стольких слуг…

Она покраснела за свои слова, но Тамит продолжала ласково улыбаться.

- Теперь у тебя много слуг, - проворковала она, мерно поднимая и опуская опахало над юной женщиной, которая уже расслабилась и задремала. – Теперь ты получишь все, чего заслуживаешь, моя прекрасная госпожа.

***

Ка-Нейт проспала дольше, чем хотела сама – Мерит-Хатхор решила не будить ее.

Домашние слуги почти все задремали – так палило солнце – но Мерит-Хатхор не смыкала глаз. Она устроилась на подушках в углу спальни и принялась за шитье: шила себе платье из прекрасного тонкого желтого льна, пожалованного госпожой. Ей нужно было сейчас одеваться соответственно своему положению старшей личной прислужницы Ка-Нейт. Почувствовав, что начинает задремывать, Мерит-Хатхор уколола себе палец.

Она не могла отвести глаз от спящей госпожи и стоящей над нею красавицы прислужницы, с выражением нежной заботы обмахивавшей ее опахалом. Будь это возможно, Мерит-Хатхор немедленно приказала бы этой девице убраться из покоев госпожи, а еще лучше – вон из дома. Тамит была коварна, жестока и очень опасна.

Наперснице Ка-Нейт казалось, что черное как гниль сердце этой девицы просвечивает сквозь ее восхитительную кожу и тонкий наряд. Неужели никто больше не видит этого?

Словно услышав ее мысли, девушка подняла глаза. Не прерывая своей работы, улыбнулась Мерит-Хатхор так же, как улыбалась ее госпоже.

- Тебе что-нибудь угодно, госпожа наперсница? – спросила она.

Мерит-Хатхор поморщилась. Потом встала.

- Мне угодно, чтобы ты не подольщалась ко мне, - сказала она. – Это меня не смягчит. Иди спать, все слуги дома спят.

- Но ты же не спишь, - возразила Тамит, разглядывая Мерит-Хатхор в упор. Показная ласковость исчезла, сменившись холодно-подозрительным выражением.

- Я не простая служанка, - ответила Мерит-Хатхор. – И не повышай голоса, разбудишь госпожу. Иди отсюда.

Она могла бы поклясться, что красивое лицо девицы передернулось от злобы; но в следующий миг Тамит смиренно поклонилась и, аккуратно положив опахало, вышла.

Мерит-Хатхор вздохнула с облегчением и опустила глаза на свою работу. Еще немного, и она разбудит госпожу и прикажет принести ей поесть.

Вдруг наперсница схватилась холодной от волнения рукой за грудь, пораженная неожиданной мыслью. Она слышала, что в домах очень больших господ – вот таких, как верховный жрец – проверяют пищу перед тем, как она поступает с кухни на стол. Ее пробуют особые доверенные слуги… из опасения, что господ могут отравить.

В доме начальника мастерских не требовались такие предосторожности.

Но большие господа платят за свое возвышение большою осмотрительностью. А тем более… верховный жрец Амона… сколько, должно быть, у него завистников!