Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II (СИ)

- Неужели великий ясновидец хочет, чтобы с тобой не было твоих слуг? – прошептала она.

- Нет. Он очень щедр, - прошептала Ка-Нейт.

Мерит-Хатхор покачала головой.

- Садись в носилки, госпожа, - сказала она.

Ка-Нейт взглянула на нее, на отца, старавшегося скрыть свое горе и негодование – и вдруг подбежала к нему. Нырнула под простертую руку и обняла отца.

Джедефптах крепко обнял ее, сдерживая слезы.

- Прощай, дитя мое, - сказал он.

- Я вернусь еще, - прошептала она.

Джедефптах поцеловал ее и отстранил от себя, отворачиваясь.

- Иди, - приказал он.

Мать простилась с Ка-Нейт еще дома – не могла видеть, как ее посадят в носилки и увезут.

Ка-Нейт улыбнулась отцу, взглянула на Мерит-Хатхор и села в носилки. Мерит-Хатхор успела увидеть, как госпожа побледнела.

Сжав губы, наперсница Ка-Нейт шагнула к носилкам и заняла место позади сопровождающих слуг.

- Нельзя! – воскликнул один из безмолвной свиты, наконец обретя дар речи от возмущения, сделав движение, чтобы оттолкнуть ее. Мерит-Хатхор улыбнулась, подняв голову и расправив широкие плечи.

- Госпожа приказала, чтобы я была рядом, - сказала она. – Я наперсница госпожи Ка-Нейт, и она не желает разлучаться со мной, куда бы ни следовала.

Она знала, что думают сейчас эти слуги – что всем следует подчиняться желанию их господина – но была тверда. Не только он господин: к нему прибывает госпожа, а не служанка. И она тоже имеет волю.

Мерит-Хатхор шагнула вперед и стала между сопровождающими слугами, мужчиной и женщиной, по левую руку от носилок.

Ка-Нейт понесли, и Мерит-Хатхор зашагала рядом, чувствуя большую гордость за госпожу и за себя – она не уступала избранным слугам верховного жреца ни представительностью, ни достоинством. И там, в новом доме, она по-прежнему будет поддерживать госпожу. Будет ее правой рукой.

Ка-Нейт, сидя в белом колышущемся шатре, то молилась, то начинала задыхаться – от счастья или страха. Или от того и другого вместе.

Сейчас она войдет в дом своего супруга.

Нет… сейчас она предстанет и преклонится перед ним…

Следовало сказать положенные слова, приветствуя его, но Ка-Нейт не могла даже думать, не то что говорить.

Она не знала, сколько ее несли – только слышала крики, заставлявшие сжиматься сердце от блаженного ужаса:

- Дорогу супруге первого пророка Амона! Дорогу!

Это о ней. Не может быть! Чтобы о ней вот так кричали в городе, называя ее таким высоким именем!

И, однако же, это кричали о ней, именно о ней.

И вдруг носилки остановились; ее плавно и быстро опустили.

Раздвинулся полог, и показалось лицо Мерит-Хатхор.

- Выходи, госпожа, - сказала ее верная наперсница, которая в этот миг казалась Ка-Нейт любимой сестрой. И видя ее рядом, Ка-Нейт сумела улыбнуться в ответ и, оперевшись на ее руку, подняться из носилок. Она была уже за воротами… в большом прекрасном саду.

Как будто в блаженном краю… незнакомом блаженном краю.

И рядом уже стоял ее возлюбленный. Он должен был ожидать на пороге своего дома – но он пришел к ней, чтобы избавить ее от смущения. Ка-Нейт опустилась перед ним на колени и склонилась до земли.

Следовало еще сказать слова, но у нее в сердце не осталось никаких слов. Только радость и страх, которые с их встречи жили там вместе.

Неб-Амон поднял ее, улыбаясь.

- Приветствую тебя на пороге моего дома, возлюбленная сестра, - сказал он. - Клянусь перед лицом Амона и Хатхор, покровителей этого дома, что я перед тобою чист, чему свидетельством служит мое имя в брачном договоре*.

Далее следовало потребовать клятвы в честности и от невесты, но Неб-Амон промолчал.

Ка-Нейт ответила сама:

- Клянусь тебе, благородный господин… перед лицом Хатхор, покровительницы моего дома, что я перед тобою чиста, чему свидетельством служит мое имя в брачном договоре.

Неб-Амон улыбнулся, восхищенный самообладанием, которого от нее не ожидал. Ка-Нейт потупилась и приняла его руку. Вместе они прошли в дом.

Там к ней подступили служанки дома, подхватившие Ка-Нейт под руки, чтобы провести ее в ее покои. Ка-Нейт была неприятна такая навязчивость… будто ее лишили воли; она высвободилась. Огляделась, словно ища защиты.

- Я здесь, госпожа.

Мерит-Хатхор. Не испугавшаяся великолепия дома и своевластия слуг. И власти великого ясновидца.

Его уже и не было с ними – отошел, чтобы сделать последние приготовления к обряду. Ка-Нейт улыбнулась с подмывающим душу чувством тоски… и облегчения.

- Будь со мной постоянно, Мерит-Хатхор, - сказала она. – Идемте, - сказала она женщинам дома. Служанки поклонились, больше не смея касаться ее.

Они поднялись на второй этаж, и Ка-Нейт провели в покои, которые напомнили ей ее девичью комнату – низкий потолок подпирали тонкие колонны-лотосы, окно выходило на ворота в ограде. Только эта комната была просторнее и роскошней обставлена. Из ниш смотрели золотые божества – покровители дома. На блестящем кедровом туалетном столике стоял… ларец с драгоценностями. Ка-Нейт ахнула, догадавшись, что это те самые драгоценности, которые были присланы в подарок их семье, когда Неб-Амон сватался к ней.

Теперь это были ее сокровища. Свадебный подарок ее могущественного супруга.