Цветок моей души (СИ)

Гиде гордо подняла голову, схватила Лалу за руку и пошла вперёд, стараясь не обращать на сдавленные смешки. «Опозорена! О боги, как я опозорена!» - колотилось в голове. Кровь, все ещё бурлившая по жилам, бухала в ушах, ноги дрожали. От слишком быстрого шага Лала споткнулась и Гиде опомнилась. Бедная Лала! Она тотчас опустилась на колени перед девочкой и быстро проверила, нет ли на ней ран. Затем прижала к груди всхлипывающую девочку. «Все, Лала, все, эта мерзавка больше не тронет тебя!»

Суюк тем временем смотрела вслед уходящей Гиде. Да, она наваляла этой гордячке! Пусть князь ей больше не принадлежит, зато как приятно видеть проклятую соперницу в таком виде – в грязной, изорванной одежде, с всколоченными волосами, сбегающую с поле боя. Вдруг Гиде остановилась и встала на колени перед своей рабыней, что-то зашептала ей и обняла. А потом она улыбнулась девочке и от этой улыбки у Суюк зашлось сердце от ненависти. Слишком часто она видела, как расцветает её любимый князь в ответ на эту тихую улыбку. Слишком сильной была  злость при виде отдельного домика Гиде, ведь остальным наложницам положены лишь отдельные покои. Слишком спокойно сидела Гиде по правую руку князя, изредка одаривая всех ненавистной улыбкой. Суюк выхватила лук у подошедшего к ней помочь сотника, натянула тетиву, вот и пригодились уроки стрельбы, и выпустила всю свою ненависть вместе со стрелой.

От слитного вскрика Гиде обернулась с недоумением и увидела, как Суюк натягивает тетиву и выпускает стрелу. Она закрыла глаза. Вот и все, сейчас умрет. Она ведь сама этого хотела, просто боялась. А благословенная Кали Черная позаботилась о ней, смилостивилась над трусихой. К ней метнулся один из солдат, но стрела с тонким, на грани слышимости звуком чавкнула, и девушка упала как подкошенная.

Глава четырнадцатая

Очнулась Гиде в своих покоях, дым окутал всю комнату.

- Боги, Лала, что ты делаешь? – слабым голосом спросила девушка Лалу, с молитвами обкуривающую каждый угол дома.

- Благодарю богов, не видишь? – девочка дальше забубнила молитвы и махала жаровней с дымящейся травой

- Что случилось, я упала в обморок?

- Да, госпожа, к счастью, этот солдат спас тебя, Лианг-молния, да будет благословенно его имя, – важно проговорила Лала, чуть спотыкнувшись на длинном слове.

Гиде фыркнула, Лала была такая забавная.

- Хватит уже, надымила вовсю. Рассказывай давай.

- Эта сука…

- Лала, ушам своим не верю!

- эта Суюк выстрелила, вот! А Лианг-молния прыгнул и поймал стрелу щитом. Ты бы видела, как он ловко это сделал! Прям как тигр! А ты упала в обморок. Целитель сказал, что у тебя это…слабая нервная… что-то там. Велел отдыхать больше и не курить опиум. Князь чуть с ума не сошел. Он так звал, будто ты и в самом деле умерла. Поднял тебя на руки и побежал к целителю. А потом сам принес сюда, велел никому тебя не трогать. Всю ночь сидел, гладил по руке, шептал что-то, волосы расчесывал. Теперь нас охраняют.

- Что?!

- Да, князь поставил охрану недалеко от дома, а ещё Лианг-молния будет твоим личным телохранителем.

- О, боги! – девушка накинула на себя одеяло, скрывая злые слёзы.

- Да, накрылись наши прогулки, - Лала погладила по бугорку на одеяле, там, где была голова госпожи.

- О, Лала, как не повезло! – пуховое одеяло приглушило восклицание.

- Господин сказал, что вечером зайдет проверить как ты, - осторожно сказала девочка и вздохнула.

- Уйди, демон, приносящий плохие вести! Стой, а служанок не навязал?

- Нет, госпожа, - Лала улыбнулась. Она не понимала причину по которой Гиде так не любила пользоваться услугами служанок. Вот Лала бы не отказалась передать часть своих обязанностей.

- Хоть что-то хорошее. Стой…а с Суюк что?

- Повесил суку.

- Лала!

- Прости-прости, так теперь её все называют. Князь чуть сотника того не повесил, сжалился, просто выкинул из замка, наложниц избил, а личных служанок Суюк плетью выпорол так, что теперь уже не жильцы. Да и вообще, всем попало.

Гиде замутило.

- Теперь меня все ненавидят!

- Теперь все знают, как ты дорога князю.

- Никогда не выйду отсюда. Какой стыд! – Гиде расплакалась, понимая, что князь лишил даже крох сочувствия и хорошего отношения со стороны окружающих. Слёзы лились и лились, пока обессиленная девушка не заснула.

Когда она открыла глаза, то первым увидела горящие в полумраке глаза князя. Еле совладав с собой, девушка постаралась улыбнуться. Вздрогнула, когда скрипнула кушетка под весом князя.

- Надо было разбудить меня, господин, - Гиде попыталась встать, но, остановленная жестом князя, снова легла.

- Мне нравится смотреть, как ты спишь. Во сне ты и смеёшься, и хмуришься, даже плачешь. Я, оказывается, никогда не видел, как ты смеёшься или хмуришься…

- Господин не любит громкий смех, а я бы не посмела хмуриться в вашем присутствии, - Гиде, как обычно в присутствии Фэнсина, внутренне съежилась.