Цветок на скале

Сейчас наследник пришедших из-за Грани чувствовал себя не королём дормерцев, которого клятва обязывала уничтожить гибельное порождение нового враждебного мира. Он ощущал себя тем, кем по сути и был: порождением магии, существом, которое встретило равного себе. Что бы ни произошло между ними, а, вероятнее всего, один из них убьёт другого, этого уже не отметить. Он навсегда запомнит восхитительное чувство единения. Оно напоминало полёт и было так головокружительно прекрасно, что в этот момент было всё равно, куда ты летишь: вверх или вниз.

Она тоже чувствовала это, он видел в её глазах. В них не было ненависти и злобы. Сочувствие и боль — вот, что он видел там. Она простила его и понимает… Смутное воспоминание о том, как она утешала его, станет, наверное, его самым запретным и дорогим воспоминанием. Эльдар чувствовал себя в материнских объятиях, когда его обнимала женщина, которую он должен убить или которая, вероятно, убьет его. Если бы хоть что-то можно было изменить! Он не пожалел бы жизни, тем более, что о нём жалеть и печалиться некому…

* * *

Мар и Вернель пока не видели северных дам. Они стояли сбоку от трона и вид на проход им загораживали головы придворных. Однако, гнетущее молчание, повисшее в зале, сказало им о многом. Что-то не так! Леди подошли ближе к трону и они, наконец, увидели. Вернель сдавленно выругался и схватил молодого человека за руку. Похоже, что старику самому потребовалась поддержка.

Мар пока не понимал, что так испугало старого эльфа. Но то, что происходило что-то странное, безусловно. Весь вид Альтеи кричал об этом. Она явилась перед королём и всем двором босая, с распущенными волосами. Волосы были роскошны и укрывали её теперь даже ниже колен. Из-за них Мар не сразу заметил, что платье на ней необычное: белое, очень простого кроя. Оно свободно облегало фигуру и имело одну особенность: очень низкий, почти до пояса вырез. Он был довольно узким, но позволял увидеть часть груди. Леди Анастас была одета скромно: в глухое платье на северный манер. Она, явно, не хотела отвлекать внимание от старшей сестры.

Мар чувствовал нервозность и, вместе с тем, решимость Альтеи. Она не смотрела на него. А он повернул голову к Вернелю, который всё ещё цеплялся за его руку, как за якорь. Тот правильно понял взгляд и приподнявшись к его уху, прошептал, подтвердив самые тягостные предположения брата короля:

— Она пришла на "Суд справедливости"…

Глава 65

— Зачем ты пришла?

— За справедливостью.

— В чём ты обвиняешь?

— В нарушении клятв и договоров, коварстве, убийстве и бесчинстве.

— Кого ты обвиняешь?

— Тебя!

Едва Эльдар осознал, в каком виде явилась леди Гарнар, он понял, чего она потребует. Поэтому и действовал согласно формуле "Суда справедливости". Когда же обвинение прозвучало, он и весь двор замерли. То, что они слышали сейчас, невероятно. Все могли знать о безнравственности и преступлениях монарха, но объявить об этом во всеуслышание… Что может быть смешнее?!!

— Изложи суть дела, — звучит ироничный голос короля в гробовой тишине тронного зала.

Безумный поступок Северной Стервы, как ни странно, привёл Эльдара в чувство. Позволил стряхнуть странный морок, который он ощущал до того. Она просто ненормальная, а раз так, то он справится с ней. Даже жаль, что всё выйдет так легко…

А леди Альтея выглядела такой слабой и трогательной сейчас, что многие из присутствующих стали забывать, какой ужас испытали два дня назад, когда наблюдали за проявлением скорби этого нежного цветка. Они уже прониклись сочувствием к ней.

— Все, что я скажу — правда. Клянусь в этом. Я буду обвинять тебя, Эльдар Астарский, — Альтея сделала небольшую паузу и заговорила спокойным, бесстрастным голосом. — Я обвиняю тебя в нарушении договора с Гарнаром. Уверена, что ни ты, ни твои люди не смогут подтвердить клятвой, что вам известен хотя бы один случай нарушения нами договора. Опровергните мои слова, кто сможет!

Повисло гнетущее молчание, которое не нарушил никто. Потому, что это была правда. Эльфы боролись за каждую закорючку в договорах, но и соблюдали их до последней буквы. Эльдар с трудом держал лицо. Он никогда не думал, что она посмеет затронуть "эту" историю… Никто никогда не смел. А теперь… Его открыто объявили клятвопреступником и никто не может оспорить обвинение! Княгиня Гарнара молчала. Формально она давала возможность кому-нибудь возразить, но, по сути, возводила его унижение в новую, никогда не виданную им степень.

— Я обвиняю тебя в том, что ты убил моего отца, хотя тот был чист перед тобой, как ты и подтвердил сейчас сам.

Повисла ещё более гнетущая тишина. Лорды, потерявшие кого-то из семьи в результате игр короля угрюмо смотрели исподлобья.

А леди Гарнар продолжала:

— Я обвиняю тебя в смерти моей мачехи, второй жены моего отца. Она была замучена близ Лиметты, хотя назвала своё имя и титул, и попросила защиты…

В зале раздались приглушённые вскрики, нескольким дамам стало плохо. Король дёрнулся, едва сохраняя на лице благостную мину: