Цветок на скале

Они, конечно, не напились. Вино — это тебе не те дивные напитки, которыми угощал их Алат, но брат расслабился немного, стал улыбаться. Мар не ошибся. Эльдар действительно завидовал друзьям, приключениям, свободе. По доброму, но завидовал, ведь сам не имел этого никогда.

— Спасибо, что вытащил меня из истерики.

Мар задрал брови. Всё ещё хуже, чем он думал. Если это истерика, то бедный брат! Постоянный самоконтроль добьёт его когда-нибудь! Сделал в уме пометку разобраться с этим. А Эльдар, между тем, продолжал:

— Надеюсь, ты побудешь со мной некоторое время… И подумай, чем бы ты хотел заняться теперь. Хотя, меня больше устроило, если бы ты остался при дворе. Но это ведь, не по тебе? — уже улыбается он. Маска садится на положенное ей место.

— Какой у меня выбор?

— Учитывая, что только тебе я могу доверять как самому себе, не слишком приятный: восточные провинции или до сих пор неспокойные западные.

Вот оно. Выбора у него, по сути и нет. Если брату он дал совет исправлять сделанное, то как же сам не последует ему. И он произнёс одно слово:

— Лиметта.

— Вот уж не сомневался, если честно! Ты и эти чокнутые потомки магических рас словно созданы друг для друга. Лорд Фурмин абсолютно бесполезен на посту Наместника. Всё чего удалось добиться тебе, сведено теперь на нет. Он, конечно, не просится назад в столицу, попробовал бы он проситься, но каждый его отчёт пропитан безысходностью и ужасом. Он между молотом и наковальней. С одной стороны твои войска, что почти в полном составе стоят под Лиметтой до сих пор. С другой стороны — местные, чью логику он не понимает вовсе и соответственно не может их просчитать. Тыкается, в итоге, как слепой котенок, и абсолютно неэффективен.

Эльдар уселся удобнее и продолжил:

— Лорд Дарбор пишет мне с завидным постоянством и просит вернуть тебя так пылко, словно неравнодушен к тебе. Он без стыда кляузничает на Фурмина и постоянно добавляет, что ты таких просчётов не допустил бы. Другие лорды Запада тоже пишут, как под копирку, и явно по его наущению. Старый интриган! Он что, думает, его игра не шита белыми нитками?

— Думаю, ему безразлично, как это выглядит, Дири. Главное — результат.

Мар улыбался, вспоминая старого гнома, его ехидный тон и едкие замечания, и внезапно понял, что соскучился.

Эльдар словил улыбку на его лице:

— Говорю же, что вы созданы друг для друга! Только ты, наверное, и способен получать удовольствие от общения с этим пронырливым и ехидным проходимцем! Ладно. Только учти, на тебе не только Лиметта, а весь Запад. А ещё решение вопроса с военными. Часть мы оставим, но больше не нужно пока. На востоке хватает своих гарнизонов. Так что, куда пристраивать остальных — твоя забота.

Ничто сейчас не могло испортить настроение Мара. Король увидел это и не смог не подколоть:

— Останься пока при дворе, отдохни. Выбери себе людей для работы. Только уж не обижайся, дружки твои останутся тут. Я обещал им посты за твоё счастливое возвращение домой, придется исполнять.

Присмотрелся к брату, хмыкнул:

— Признались! Говорю же, благородные дураки! Какой из Алата, в таком случае, будет начальник Тайной Канцелярии уж и не знаю

Вздохнул с явным намеком. Но Мар снова почуял не издёвку, а зависть и тоску и потому сказал то, чего не собирался:

— Отличным он будет начальником, ты и сам знаешь. И ещё. Завтра, я так понимаю, приём по случаю подписания договора с Самиром? — дождался кивка и продолжил. — Послезавтра мы с Алатом и Лавилем собираемся отметить возвращение домой. У меня в покоях. Если будет желание и твои любовницы отпустят тебя на вечер, приходи.

Король медленно кивнул и очень серьезно ответил:

— Я подумаю.

Глава 32

— Мой лорд, я освободила следующие два танца. Они только для вас, даже если вы не пригласите меня. Только для вас!

Доморощенная кокетка зазывно смотрит на него чуть-чуть, но всё же заметно выпятив грудь, которую, видимо, считает, и не без основания, одним из своих главных достоинств.

— Я освободила для вас сегодняшний вечер, мой лорд. И если вы пожелаете, то все мои вечера будут принадлежать только вам.

Эта барышня решилась на флирт на грани непристойности. Ещё и оглянулась победно на своих подружек. Конечно, вряд-ли кто-то из них ещё отважится на подобное.

Девицы вились вокруг него как стайка ярких экзотических птичек: такие же разноцветные, быстрые, шумные. Их болтовня и комплименты, в которых они явно соревновались друг с другом, поначалу сбили его с толку. Он привык к настороженности по отношению к себе, а тут такой напор!

Прикинул, что могло так сильно измениться за прошедший год и понял. Война закончилась и в столицу потянулись аристократы из завоёванных провинций. Ужасы войны в умах людей немного сгладились и теперь, когда, наконец, пришла нормальная, обыденная жизнь, рассказы о том, насколько он опасен, казались обывателям преувеличением.