Цветок на скале

— Быть может, вы, всё же, хотите выдвинуть против него обвинения? Ведь срока давности по таким делам нет, — сболтнул король и тут же прикусил язык. Увидел, что приятели Алата не в курсе.

— Мне пока довольно того, что он лишился наследника. И позорить его я планирую столько, сколько боги пошлют жизни мне или ему, — хмуро, но всё же ответил лорд.

Чтобы замять неловкую паузу и загладить свой прокол, король заговорил на темы, на которые не стал бы никогда. Ну, и удаль проснулась, под влиянием атмосферы, царящей в комнате:

— Если вы принесёте клятву неразглашения, то я открою вам государственную тайну. Во искупление, так сказать, вашего испуга, и в честь нашего более близкого знакомства.

— Выражался бы ты менее витиевато, Величество! — буркнул Алат и принёс клятву, а за ним и Лавиль. Выжидательно уставились на короля. Тот потянул паузу, а после всё же заговорил:

— Дело касается Гарнара.

Король был уже в изрядном подпитии и погружён в свой триумф. Иначе заметил бы, что брат вздрогнул, а Лавиль явственно побледнел. Алат увидел, но каждый имеет право на тайны, потому он отвернулся от друзей, давая им время прийти в себя. Король, между тем, продолжал:

— Весь год я писал новому правителю Гарнара и, уверен, мои письма доходили. Но ничего. И вот недавно он ответил. Вернее, она. Наследником князя оказалась его дочь, очень юная, судя по всему.

— Почему ты так решил, Величество?

— Потому, что письма ей, судя по всему, пишут наставники, а она их только переписывает.

— С чего это такие мысли?

— Во-первых, судя по возрасту предыдущего князя, его дочь не может быть зрелой женщиной. А во-вторых, леди просто не могут быть такими желчными и непочтительными.

Алат старательно ржал, отвлекая внимание короля от неописуемого выражения лиц друзей. Эх, если бы не принципы, он бы покопался в этой истории! Эти двое, судя по всему, многое могли рассказать о женщинах с кровью фейри. Оно и понятно: Ламеталь граничил с Нижним Севером и в самой Лиметте было, наверняка, немало северянок во время войны. Но дружба, есть дружба, и он полезет в эту историю. Только если его попросят о помощи. А пока надо брать огонь на себя:

— Судя по трактатам древних, у эльфов был матриархат и сами они обладали крайне мерзким нравом. Вполне естественно, что девушка, магия в которой так сильна, что она смогла закрыть Врата, похожа на своих предков. Королевская кровь древних — это не шутки!

Лучше отвлечь короля и не получилось бы. Он скривился как от зубной боли. Короли Дормера вообще не любили вспоминать, что князья Гарнара — потомки королей, что владели целым континентом и под властью которых магия, наука и свободы в обществе достигали невиданных и недостижимых в теперешних условиях высот. А сами они — потомки наёмников, которые убегая от войны в своём мире, сумели прорваться в этот мир.

— Думаю, что мы ещё сможем составить о княгине Гарнара каждый своё мнение, когда она приедет сюда. Я начал переговоры и, рано или поздно, они завершатся.

Глава 33

— Нет, мой мальчик, не утешай меня! Мельчает всё: магия, студенты и их способности. Таких как вы у меня уже давно нет, и я не о резерве, а о характере, дерзости, храбрости. Боги, к чему мы идём?! — экспрессивно возмущался ректор магической академии Дорма.

Он вскочил со своего гигантского кресла, больше похожего на трон, и бегал по кабинету, театрально воздевая руки. Мар рассматривал магистра Элвина и удивлялся: за прошедшие годы он ничуть не изменился. Выглядит этаким одуванчиком: с пышным венчиком волос и окладистой белоснежной бородой. Кажется, подуй — улетит или рассыплется. Но такой же фонтан эмоций и чувств, что и раньше. Двигается с завидной лёгкостью и ярко-зеленые молодые глаза блещут задором и умом.

Он всегда был в курсе всего, что происходит в стенах академии: начиная с кражи на кухне и заканчивая тем, как движутся эксперименты у каждого соискателя на звание магистра. Перемещался по академии с такой скоростью, будто порталами пользовался. Держал всех крепко в своих небольших сухоньких кулачках, но при этом был неизменно добр и великодушен даже к тем, кто провинился. Его любили все, кроме, быть может, нескольких амбициозных магистров, которые в силу своей родовитости или заслуг метили на его место.

Элвин знал об интригах, но плевал на них. Он пережил трёх королей на своем посту, и если бы его можно было снять, то уже давно сняли бы потому, что он никогда не держал язык за зубами даже с королями. Всё что его интересовало в этом мире — магия, академия и его студенты, настоящие прошлые и будущие. Он помнил их всех, узнавал даже через годы. Когда какой-нибудь здоровенный, побитый сединой и шрамами боевой маг заявлялся сказать ему спасибо за науку, Элвин не только узнавал в нём того прыщавого недоросля, что знал, но и помнил все его проделки и достижения.