Цветок Прерий

Натан фыркнул.

– Я доведу до конца то, что начал. А ты поезжай с Миллером. Если ты надеешься, что твое присутствие поможет твоему любовнику, то обманываешь сама себя. Я позабочусь, чтобы этот дикарь получил по заслугам, ведь я представляю закон, – он засмеялся.

Маккензи сверкнула глазами.

– Тогда я буду тащиться за тобой и не позволю выйти за рамки закона.

– Маккензи Батлер, ты дура.

Хэнк Миллер ускакал, не сказав ни слова. Маккензи быстро свернула одеяла и оседлала Долли, зная, что Натан будет делать все, чтобы она от него отстала.

Натан седлал лошадь, когда Маккензи отправилась искать укрытие за кустами и валунами – как бы она ни торопилась, от требований организма никуда не денешься.

Застегивая брюки и нагибаясь за упавшей шляпой, Маккензи не заметила ползущую к ней змею. Вдруг она ощутила резкий удар чуть ниже плеча, и жгучая боль пронзила ее.

ГЛАВА XVII

В ушах Маккензи зазвенел громкий женский крик – ее собственный, хотя она не осознавала, что кричит. Внезапно раздался грохот пистолетного выстрела. Женщина потеряла остатки самообладания, пошатнулась и почти упала на камни.

– Это привлечет его внимание!

От жгучей боли у Маккензи закружилась голова.

– Что ты сказал?

Натан подошел к ней и поднял обезглавленное тело гремучей змеи.

– Только женщины могут лазить по кустам, не глядя под ноги, а ведь здесь водятся змеи. Ну, что, допрыгалась?

– Я?

В последние несколько минут Маккензи с трудом соображала, все мысли путались. Но боль в предплечье подтверждала слова Кроссби. На месте укуса вспухла уродливая красная звездочка. Это зрелище вызвало у Маккензи приступ тошноты.

– Такой разумной даме, как ты, должно быть известно, что полагается делать в таких случаях.

Она знала. Каждый человек в Аризоне знал это, но у нее нет ни острого ножа, ни горячей воды. И как она сможет наложить себе жгут одной рукой? Пальцы Маккензи дрожали, даже сидя на земле, она чувствовала головокружение и плохо соображала. Как быстро распространяется яд по ее телу? Сколько пройдет времени до того, как он всосется в кровь? Однажды она видела человека, укушенного гремучей змеей; через час после того, как он доплелся до «Лейзи Би», он забился в страшных судорогах и умер. От этих воспоминаний Маккензи потянуло на рвоту.

Она медленно поднялась на ноги.

– Снова раскинешь лагерь? – хмыкнув, спросил Кроссби. – Неплохая идея, – он взял ее за больную руку, чтобы не дать упасть. – Я помогу тебе, а потом уеду. Мне предстоит провести целый день в седле.

– Что? – Маккензи свалилась на песок, как только Натан отошел от нее. – Ты не можешь уехать!

– Еще как могу, – усмехаясь, сказал Кроссби. – Эта змея выиграла для меня нашу войну, теперь мне пора возвращаться к делам.

– Что ты имеешь в виду?

– Вот что, малышка, – Кроссби был в очень хорошем настроении, – каждый человек в этих местах настроен против Калифорнии Смита, поэтому он не сможет вернуться на «Лейзи Би» и чинить мне препятствия. А тебе придется уйти со сцены. Когда ты умрешь, твоя мачеха продаст мне ранчо без лишних слов. Она хочет стать добропорядочной женой, как и следует всякой женщине. Так что, Маккензи, все будет по-моему. Твои источники помогут мне пережить засуху, а твои прекрасные пастбища позволят увеличить стадо на лишнюю сотню голов.

– Ты хочешь оставить меня здесь? Маккензи не верила своим ушам.

– Я бы остался ненадолго, но не могу смотреть на страдания женщины. Даже такой упрямой ослицы, как ты.

– Негодяй!

– Леди, это жестокая страна. Каждый должен заботиться о себе, – он вскочил в седло.

– Скажи мне, пока ты не уехал, – потребовала Маккензи, – ты сам убил Тони? Это специально подстроили для Кэла?

Кроссби довольно захихикал и отрицательно мотнул головой.

– Я не убивал Тони. И я не убивал тебя, Маккензи. Ты сама устроила это из-за собственной глупости.

Он подъехал к Долли и забрал винтовку и ружье Маккензи.

– Думаю, тебе это больше не понадобится. Но кое-что я оставлю тебе.

Вынув несколько патронов из барабана револьвера, Натан бросил его Маккензи вместе с ее флягой.

– Здесь только один патрон. Ты можешь воспользоваться им, когда не сможешь терпеть страдания, – он ухмыльнулся. – И если твой любовник-индеец подойдет к тебе, выстрели в него, детка. Он был просто в бешенстве, когда я сообщил ему, что ты подсказала нам, где его искать. Могу побиться об заклад, что его любимые индейцы научили его, как здорово можно отомстить, особенно – женщине.

Натан в последний раз взглянул на нее, как бы смакуя случившееся.

– Прощай, Маккензи. Я многому научился у тебя. Как только Кроссби поскакал галопом по ущелью, Маккензи впала в ярость. На минуту она почувствовала огромное желание всадить эту единственную пулю в жирную спину Натана, но не смогла осуществить его. Маккензи поняла, что отчаяние отнимает у нее последние силы.

– Черт с ним! Пусть катится! И будь я проклята за эту глупость!