Цветок с пятью лепестками

Он считает себя самым великим. Я никогда не забуду, как он вонзил меч в грудь последней стражницы. Помню удивление, когда она поняла, что перстень не поможет ей. Но я — это другое дело. Меня можно убить, но победить?

А, может быть, я бы тоже хотела? Моя кровь на камне? Нет, пока нет.

— Ты просто не понимаешь! Ты просто служанка! А могла бы стать госпожой! Ведь со мной перед тобой могла бы открыться вечность!

— Мне уже была обещана вечность! Самой богиней! А ты? Ты тоже бог?

Он поднимается и выходит, а я остаюсь сидеть. И его последователи, эти люди, которые считают себя магами и тоже укрывают лица масками. Они остаются и следят за мной бессмысленными и равнодушными взглядами. В них уже нет души, только руки и ноги, которыми он может управлять, дергая за ниточки. У них нет даже имен. А у меня? У меня осталось имя?

Я поднимаюсь на ноги и иду на зов. Ступени под ногами скрипят, когда я поднимаюсь на крышу. Город пылает, смерть сегодня пирует на костях. А я жду.

Я сижу и жду приближение того, кому я позволю высказать желание. Он уже близко, и эти, в черном, уже лишились своей власти. А он, он обещан мне. Обещан? Сегодня я так решила!

* * *

Кира распахнула глаза, вырываясь из сна. Некоторое время она лежала, просто смотря в белый потолок и предаваясь совсем краткой возможности не думать. Потолок был высоким и белым-белым, без единого изъяна. Этот потолок она уже раньше видела, такие высокие комнаты могут быть только в старинных помещениях, например, в замках. Замок! Она поднялась на локте и огляделась. В этой комнате она уже бывала. Здесь она ночевала. Жила. Нет, назвать так эти короткие, даже не дни, часы было невозможно. Но они хранили воспоминания, которые странно и приятно отзывались где-то в самой глубине. Ну конечно, она вспомнила. Сюда они с Фредерикой приехали сегодня ночью, после нескольких часов езды по автостраде, после длинного подъема в горы на Шклярской Порембе и спуска вниз, уже в Чехию. Еще только отъехав от Варшавы и ощутив, в каком направлении двигаются исчезнувшие Милан и Уршула, Кира решила, что они заедут в замок к Генриху.

Здесь все словно одновременно навалилось: усталость, слабость, какое-то желание спокойно отдохнуть в знакомом месте, среди знакомых людей и, не исключено, духов. В конце концов, если кто-то и мог что-то рассказать о женщинах с перстнями и о загадочном цветке, так только Изабель.

Кира набрала номер испанки, и та совсем не удивилась. Только сказала, что они будут их ждать и все подготовят.

Они ехали через зимнюю ночь, почти не разговаривая и не глядя по сторонам. Да и смотреть было некуда, однообразные защитные щиты сопровождали их во время движения почти до самых гор. Фредерика сразу села за руль и только один раз поинтересовалась, куда они поедут. Раздумывать было нечего, девушка чувствовала все достаточно четко. Кира нашла радиостанцию с популярной музыкой и они выехали из Варшавы, держась направления на Лодзь, а потом на Вроцлав.

Фреда время от времени просила свериться с навигатором, и Кира, отрываясь от тяжелых мыслей, проверяла правильность маршрута. Ночь за окном расцвечивалась только фарами встречных машин и редкими огнями пустынных городков.

Спустя два часа Фредерика без предупреждения съехала на сверкающую рождественскими гирляндами бензозаправочную станцию. Сделав глоток эспрессо, бывшая директриса только уточнила, уверена ли Кира, что Милана везут в эту сторону, и далеко ли они отстали. Девушка сама хотела бы это знать, то есть то, что ехать нужно в эту сторону, она была уверена, как и в том, что ничего страшного ни с ее мужчиной, ни с ее подругой не произошло. Судя по отсутствию эмоций и спокойствию, они спали. Но вот насколько далеко они были? В пятидесяти, ста или двухстах километрах Кира точно сказать не могла.

Получив такой ответ, Фреда только кивнула и одним глотком допила кофе. За руль девушку она по-прежнему не пускала, словно боялась, что та под действием каких-нибудь новых эмоций сделает что-нибудь ненормальное, необыкновенное, что может привести к необратимым последствиям.

Кира была ей благодарна и за то, что она могла немного просто расслабиться, и за молчание. Особенно за молчание. Девушка не представляла, что могло произойти, если бы спутница, находясь под впечатлением от всего происходящего и сказанного на бегу, начала накручивать и саму себя, и ее, Киру. И вообще, то, что здесь, рядом, находился кто-то, кто с пониманием отнесся ко всему произошедшему и еще не сошел с ума, было очень хорошо. Она постаралась хоть как-то привести мысли в порядок.

Тяжело вздохнув, Кира решила систематизировать то, что знала. Этого было и много, и мало.

Во-первых, к ней цепляются женщины с черными перстнями. То есть, вроде они цепляются не к ней, или даже вообще не цепляются, но оказывается, что она уже не может от них отцепиться, и в результате происходит нечто совсем неприятное.