Цветок с пятью лепестками

Маттео внезапно остановился и обернулся к молча слушающему эту потрясающую речь чеху.

— Что вы скажете об Уршуле? Судя по всему, вы знакомы достаточно давно. Она умна? Это важно.

Чех даже несколько растерялся, эти перепады в беседе, смены настроения сбивали с толку.

— А это имеет какое-то значение? Для вашей организации? Или… Лично для вас?

Итальянец вновь опустился в кресло и замолчал. Некоторое время он задумчиво потирал подбородок и смотрел мимо чеха. Потом вновь встал и подошел к окну. Свет четко очертил фигуру крепкого, широкоплечего мужчины. Он заговорил, на этот раз медленно, тщательно подбирая слова.

— Вы знаете, конечно, сейчас иные времена. Иные. Ведьмы проходят очищение и могут продолжать жить дальше. Многим, можно сказать, всем, это не нравится, но у них нет и не может быть выбора.

Мысли Милана неслись с огромной скоростью, опережая и задевая друг друга. Они искрили, но иначе не могло быть. “Обряд очищения. Экзорцизм?” А Маттео продолжил.

— Но сейчас обстоятельства изменились. Мы заключили некое соглашение. Я бы назвал его даже перемирием. О, это только на время! И у Уршулы есть шанс. Но она должна нам помочь. Все вы должны нам помочь.

Во рту у мужчины внезапно пересохло. “Что он имеет в виду, говоря обо всех?”

— Но я не понимаю, при чем здесь я! — теперь Милан уже почти кричал.

Теперь на лице иезуита появилась саркастическая усмешка, он чувствовал, что его слова наконец достигли цели.

— Я чувствую, вы устали, Милан, идите и постарайтесь вспомнить, не говорили ли что-нибудь ваши знакомые девушки о цветке с пятью лепестками.

[1]Пошли(нем.)

ГЛАВА 16. ЭСТЕР. КИРА

Музыкант, играющий на лютне, был совсем не плох. Она бы с удовольствием даже станцевала под его мелодию, но не могла. Слишком много посторонних глаз. Хотя она чувствовала внутри какую-то тяжесть, невысказанность, и душа требовала разрядки, выхода эмоций. Танец, наверно, мог бы помочь, но… не сейчас. После возвращения из Экбатан прошло уже много времени, а количество людей, крутящихся вокруг нее, никак не уменьшалось. Новые служанки, которых приставили к ней родители. Новые учителя, которые занимались с ней языками, рукоделием и даже медициной, наставницы, которые не давали ей ни минуты свободного времени. Сагар, которая заходила раз в несколько дней. Весь мир вдруг решил, что настал момент, когда он должен уделить внимание именно Эстер. На конные прогулки она, конечно, выбиралась, как и прежде, но ее постоянно сопровождали две наемницы из племени саков. Так что они ехали каким-то караваном: их троица, несколько домашних слуг и конники-мидяне, которые, к возмущению девушки, теперь сопровождали ее и здесь. Разговоры об уважении к их семье и к магам вообще со стороны царской власти вызывали у нее сомнения. Но возражать она не стала. Все равно это были просто прогулки.

Первое время наблюдать за женщинами-воительницами было даже интересно, но они плохо говорили на языке магов и уж совсем слабо на диалекте, используемом в Аратте. Зато как они стреляли из лука! В этом с ними могла соревноваться только Пантеа. Она тоже могла пускать стрелу за стрелой, только натягивала тетиву по-другому, и девушки-саки все время посмеивались над нею. Но стрелы мидийки или персиянки, а она больше любила говорить о себе как о персиянке или дочери магов (страшная путаница, которая в последнее время отмечалась все чаще и все чаще, возбуждала глухой ропот недовольства), эти стрелы тоже летели точно в цель, словно по невидимой нити, соединяющей лук и цель. Кочевницы же могли посылать стрелы на полном скаку, с огромной скоростью проносясь мимо подобно ветру и оставляя только дрожащее оперение прямо в центре мишени, а чаще всего это оперение было там не одно.

Эти поездки и упражнения приводили Пантею в восторг, да и сердце юной колдуньи наполнялось радостью при виде этих человеческих вихрей. Но, к сожалению, жена полководца, прибывшая в город с очередным отрядом солдат, не могла себе позволить частые прогулки. Зато послушать музыку, да еще в доме магов — пожалуйста.

Но, к сожалению, ни музыка, ни конные поездки, ни усиленные занятия, ни сестра со своими нарядами не могли заставить забыть о главном. Бахман уехал прямо из Экбатан на восток. Уехал и до сих пор не вернулся.

Хотя отец уверял, что у него все нормально, и что юноша занимается очень важным делом, и что его способности как ни у кого подходят для этого дела, но терпеть его отсутствие было совершенно невыносимо. От этой мысли настроение испортилось, и музыка вдруг начала резать слух. Эстер резко поднялась и вышла. Пантеа догнала ее в переходе.

— Что, так и нет никаких новостей?

— Отец избегает разговоров об этом. А вчера вообще резко оборвал мой вопрос. Я его давно таким не видела.

— А другие?

— Но кто? Семья Бахмана в Экбатанах.

— Я отправила им письмо с последним гонцом. Думаю, через несколько дней ответ будет.

Эстер остановилась и повернулась к подруге. Некоторое время она просто смотрела на девушку, а затем обняла ее.